Местное управление в России в 17 веке

В первой половине века сложилась  система дворцовых местных учреждений, из которых к учреждениям воеводского  управления приближаются по типу местные  дворцовые приказы Новгорода  и Пскова с дьяками во главе. Из них наибольшее значение имел Новгородский дворцовый приказ, первые сведения о котором, как о крупном учреждении, относятся к 1620-1621 годам. Псковский дворцовый приказ был создан позднее, в 1631-1632 годах.

Говоря о местных государственных и дворцовых учреждениях и их штатах следует помнить, что они функционировали одновременно и в тесной связи с рядом существовавших в городах учреждений другого типа - таможнями, кабацкими дворами, губными и земскими избами. Выборное начало и бесплатная работа стоявших во главе их голов, целовальников и старост, а также земский наем, как форма оплаты для писчих дьячков, ставили эти учреждения в известной степени в независимое положение воевод. Как правило, таможенные избы были небольшими. Наиболее крупными по количеству работавших в них дьячков были: изба Нижнего Новгорода где в 1623-1624 годах имелось пять таможенных и один кабацкий дьячок (это же количество оставалось и в 1656 г.) и изба в Тюмени, в которой в 1629г. было два дьячка, а в 1633 г. - три. Столько же дьячков было в середине века в Вологодской таможне. Обычным являлось соединение таможенного и кружечного дьячков в одном лице.

Губные и земские учреждения получили распространение главным  образом в городах европейской  части страны. В пограничных недавно присоединенных и вновь основанных городов губных изб не было, и дела о разбоях и воровстве в них решались воеводами. При этом выборное начало в организации губного управления сводилось здесь к выбору населением дьячков «к избным делам», которые сидели в приказных избах. Подобное положение было в 1666 г. в Торопце, где оно сохранилось вплоть до конца века. Вовсе нет в начале 60-х годов губных дьячков в Волоколамске. [3]

При этом губное управление переживало на протяжении века несомненный кризис. Губные избы, хотя и были дворянскими сословно-выборными учреждениями, использовались нередко воеводами как дополнительный административный аппарат. Вместе с тем само существование их было чуждо правительственной линии на усиление власти воевод на местах. Отсюда неоднократные попытки ограничения функций в ликвидации губных изб. В губных избах чаще всего работал один дьячок.

Условно можно полагать, что в  первой половине XVII века в среднем  по размеру городе имелось в приказной  избе по 2-3 подьячих, в губной и земской по одному дьячку, а в таможенной избе и на кружечном дворе - один общий дьячок.

К середине 40-х годов XVII в. в государственных  центральных и местных учреждениях  насчитывалось 1610 приказных людей, из них в приказах и других московских учреждениях было занято 836, а на местах 774.

Несколько по-другому выглядело  это соотношение при сравнении  дьяческой и подьяческой групп  в целом и по частям (приложение 4, 5). Общее количество подьячих (1530 человек) превосходило почти в 20 раз количество дьяков (78 человек). В то же время для Москвы и городов соотношение дьячьей и подьячьей групп было различным (приложение 4). Для приказов подьячих было больше только в 15 раз, зато для приказных изб почти в 36 раз. Соотношение же количества подьячих в центре и на местах было примерно равным с незначительным преобладанием их цен тральной группы.

Таким образом, для этого периода  общее количество людей, занятых  в работе московских приказов, несколько  больше, чем количество людей, обслуживающих  съезжие избы, в то время как дьячья прослойка в центральных учреждениях занимает несравненно большее место, чем в местных. Для центральных учреждений происходит несомненное возрастание всей приказной группы, особенно заметное среди подьячих, количеств приказных людей на местах обладало значительно большой стабильностью.

Заключение

Результаты перехода к приказно-воеводскому  управлению оказались неоднозначными. Негативной чертой реформы стала  резкая бюрократизация управления, в  том числе и местного («московская  волокита»), в дальнейшем не только воспринятая, но и усиленная в период абсолютизма. Московская волокита при всей ее видимой «значительности» не только не усилила государственную власть, но в конечном итоге ее еще более ослабила, так как именно она тормозила развитие хозяйственной деятельности на местах, реформу армии, выход к морю и создание флота, без чего дальнейшее поступательное развитие России было, по существу, невозможным.

Положительной чертой введения приказно-воеводского  управления было то, что оно не привело  к уничтожению самоуправления вообще, так как земские и губные учреждения в некоторых областях продолжали существовать и функционировать и при воеводах. По отношению к губным властям воевода становился лишь более высокой, но не высшей инстанцией, а губные старосты приобретали статус его товарищей (помощников). Что касается взаимоотношений с земскими органами управления, то по отношению к ним воевода становился вышестоящим должностным лицом в сфере полицейской деятельности, а в финансово-хозяйственной - земские учреждения продолжали действовать самостоятельно.

Говоря о соотношении централизации (самодержавия) и самоуправления в  период создания Московского централизованного  государства, можно отметить следующее. Эти два понятия не противоречили  друг другу, более самоуправление представляло собой обязанность, способ осуществления государевой службы (государева тягла). Такое, по существу, делегированное самоуправление лишь усиливало верховную власть, а не противостояло ей. В свою очередь, верховная власть, осуществляя свои полномочия, «строит землю» в соответствии с имевшимися в это время условиями, прежде всего, самим самоуправлением. Конкретные формы общественного устройства, в том числе имеющиеся условия или административно-территориальное деление, могут меняться либо вообще исчезнуть. В соответствии с имеющимися условиями может меняться и уровень самоуправления, но его государственно-правовое соотношение с верховной властью остается, в сущности, неизменным.

И так к концу XVII в. государственный  аппарат в России в целом способствовал укреплению самодержавной монархии, но громоздкость, недостаточная определенность функций различных приказов, отсутствие системы подготовки квалифицированных кадров, неразвитость самоуправления снижали эффективность его деятельности и мешали развитию государства, не отвечали запросам нового времени.

Существовавшая  в Русском государстве в XVII в. самодержавная монархия с Боярской думой, приказами и воеводами  к концу века не соответствовала  социально-экономическому строю страны.

Острая  классовая борьба закрепощенного крестьянства, задачи внешней политики, развитие мануфактурной промышленности, внутренней и внешней торговли требовали неограниченной самодержавной власти, более стройной и гибкой системы бюрократического аппарата государства в центре и на местах.

Список литературы

Быстренко В.И. История государственного управления и самоуправления в России. Учебное  пособие. М., 1997.

Демидова  Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII веке и её роль в формировании абсолютизма. М., Наука, 1987.

Еремян  В.В., Федоров М.В. Местное самоуправление в России (XII - начало XVII в.в.). Учебное пособие. М., Новый Юрист, 1998.

Ерошкин Н.П. Очерки истории государственных  учреждений дореволюционной России. М., Учпедгиз, 1960.

Исаев И.А. История государства и права  России. Курс лекций. М., БЕК, 1993.

Тихомиров М.Н. Русское государство XV - XVII веков.

Фроянов. История России от древних времен до начала XX века. М., 1988.