Шекспир в русской интерпретации в XX веке

 

 Русское шекспироведение второй  половины XX века - во многом "пролетаризация" Шекспира, бесконечное "доказательство" того, что он наш, то есть  борец за социальную справедливость, влюбленный в человека труда  и красоту жизни. Другая сторона  такого рода "доказательств" - "опровержение" символизма, модернизма  и экзистенциализма Пророка бездн.  Впрочем, первое и второе - одно: наша социальная справедливость и красота нашей жизни - достойны пера Шекспира. Рисуя Калибана, Шекспир упреждал Кафку и Беккета, рассказывая о том, каким может стать мир, когда Калибан расправится с Просперо.

 

 Социальные причины трагизма  Шекспира, писали советские критики, - в несправедливой общественной  формации, в реакционности правительства,  бедствиях ремесленников и крестьян, в засилии торговых монополий. Основы трагического связаны не с сущностью человеческого, а с мистикой социального, существующего как бы вне людей. Так и говорится: магистральный сюжет шекспировских трагедий - судьба человека в бесчеловечном обществе. Человек прекрасен, общество бесчеловечно...

 

 Даже Троил велик потому, что преодолел личный интерес. Даже у Кориолана - не презрение к плебсу, а "презрение к классовому миру":

 

 Шекспир сделал борьбу двух  классовых сил не просто фоном,  на котором действует главный  герой, но основным содержанием  [Кориолана].

 

 Спасибо и за то, что "нельзя  утверждать, что Шекспир выразил  в "Кориолане" идею о неизбежности  гибели феодального порядка". А почему, собственно, нельзя? Если  ложь глобальна, утверждать можно  все!.. И вот уже оказывается,  что Шекспир демонстрировал не  гнусности черни, он показывал "истину народа и его попранные права". И еще: "видимость народа не совпадает с его существом". Мол, видимость отвратительна, а сущность божественна... И вот уже народник Шекспир - предтеча революции и коммунизма...

 

 Народность шекспировских героев  питала буржуазно-демократическую  мысль нового времени. Ибо прогрессивно-освободительная  борьба в новое время была... борьбой за более органические и народные формы жизни, за демократию на более широкой основе. Эта борьба решается, однако, только в социалистическом обществе, как первой «подлинной» форме органической всенародной жизни.

 

 Но ложь столь вопиюща,  что требует пояснения в виде  еще большей лжи: Своеобразие  шекспировской народности обнаруживается  в отношении между героем и  народным фоном. В трагедиях  Шекспира мы никогда не находим  ситуации героя, возглавляющего  народное движение, в отличие  от автора "Разбойников" и  "Вильгельма Телля". Изображение  восстания Кеда в "Генрихе  VI" дано в целом в отрицательном  и гротескном свете. Сознательно-демократическое, отрешенное от личного, прямое служение угнетенному народу - не тема Шекспира.

 

 Вот видите, как все просто: не тема - и все. А вот стань  служение угнетенному народу  темой Шекспира...

 

 Некогда Тургенев с пафосом  говорил: "Для нас Шекспир не  одно только громкое, яркое  имя, которому поклоняются лишь  изредка и издали: он сделался  нашим достоянием, он вошел в  нашу плоть и кровь".

 

 Правда ли это? Стал ли  Лебедь Эйвона российским орлом? Возможно ли вообще "вхождение в плоть и кровь" несовпадающих менталитетов? Реально ли втиснуть безбрежность Шекспира в рабство XIX-го или фаланстеры ХХ-го? Можно ли полноценно ставить и играть Шекспира, если все, что дозволено сказать о жизни и о человеке, так это "человек звучит гордо"?

 

 Сложные вопросы. Ведь и  в наших фаланстерах жили и  творили Белый, Булгаков, Ахматова, Цветаева, Платонов, Пастернак. Ведь  и Шекспира играли Остужев,  Чехов, Хорава, Михоэлс. Человек сильнее самой страшной тоталитарной системы, и личность неангажированного художника - единственный критерий мощи воплощения Шекспира.

 

 Но сколько их - неангажированных? И не потому ли, что раз-два - и обчелся, наш Шекспир столь убог? Во избежание обвинений в предвзятости процитирую не до конца ангажированных наших из самого авторитетного источника. Всесоюзной шекспировской конференции ВТО: "выдающихся шекспировских спектаклей, к сожалению, не создано"; "существует вопиющий разрыв между содержанием шекспировских пьес и той сценической формой, которая им придается"; "наш театр отвык поднимать большие философские, коренные вопросы бытия и человеческого существования"; "не рефлексия, не избыток мысли у актера и режиссера, а ее недостаток и мелкотравчатость ведут к снижению реализма Шекспира"; "бессильное, фальшивое, "дурное" обобщение, как правило, связано со стремлением к пышности и чисто декоративной грандиозности"; "вялая, бескрылая иллюстративность, с одной стороны, и прямолинейное плоское абстрагирование каждой жизненной темы и ситуации, превращение образов в "рупоры идей"; "отказ от фантастики, поэзии, героического стиля, от поисков яркой впечатляющей формы, от потрясающих душу зрителя страстей"; "отсутствие поэтической приподнятости и обобщенности"; "излишняя парадность, помпезность спектакля, заглушающие шекспировскую мысль"; "примитивная иллюстративность"; "оперная, слащавая красивость, навязчивая иллюстративность"; "сползание с высот шекспировского реализма в натурализм"; "чрезмерная рассудочность и вялость современного актера": "нищета замысла, нищета философии"; "эпигонство, сектантская узость, догматизм, косность и ожирение творческой мысли...".

 

 Сказано, казалось бы, много  и верно, но не сказано главного, не названы причины. А причины  - долголетняя стерилизация духа, синдром длительного сдавливания,  атрофия, античеловечность, ангигуманизм, оскудение забитых источников... Дело не в "неверном прочтении" Шекспира - дело в тотальном обескультуривании, в деградации элиты, во всеобщем вырождении...

 

 А Шекспиру необходимы раскрепощение, свобода, мощь! А какая же свобода в лагере - от океана до океана, лагере, огражденном семью рядами колючей проволоки, дабы не только мышь - мысль не проскочила...

 

 Бедный, изнуренный, обворованный, обездуховленный, замороченный народ... Несчастные люди...

 

 Читая "Шекспира в меняющемся  мире" - книгу английских марксистов, - мы еще раз убедились в  том, что утюг марксизма одинаково  разглаживает извилины в русских  и английских мозгах. А чем  иным объяснить эти "перлы"? - "Шекспир показал конфликт  между феодальными и буржуазными  идеями"; "открытая критика  общества"; "самое важное в  "Отелло" - это цвет "кожи""; ""Троил и Крессида" и дух  капитализма" и проч.

 

 Вся буржуазная шекспирология - "не поняла", "не сумела", "не выявила", зато у нас - "могущество самого метода советского искусствоведения". В чем же это могущество? В том, отвечает автор статьи "Шекспир, прочитанный заново", что Лир "еще не понял несправедливости строя, за которую и сам нес вину" ("Нева". 1960. э 6. С. 203). В том, что "подземные толчки сотрясают застывший авторитарный строй" и что "шекспировская поэзия отразила огонь молнии, ударившей в этот недвижимый порядок". В том, что в "прочитанном заново" Шекспире служивый узрел "шедшую будущую армию наемного труда". Впрочем, с одной мыслью верного Руслана можно согласиться: "Подле повелителя, не ограниченного в своей власти, непременно существуют люди, изо всех сил раболепствующие, готовые обожествить тиранию". - Как в зеркало...

 

 Додумались до того, что "западное  шекспироведение в принципе отказывает  Шекспиру в самостоятельных исторических  воззрениях", зато наше не только  не отказывает, но обнаруживает  в нем чуть ли не предтечу  Маркса, увидевшего в истории  "определенные закономерности, которые  способен постичь человеческий  разум": "его творчество буквально  пронизано ренессансным историзмом".

 

 Додумались до того, что, хоть "все мерзостно, что вижу я вокруг", причина тому - не человек, не грехопадение, не животность, а... монархический строй. Жажда власти и жажда богатства - не от человека, а от социума, от мистического общественного, существующего как бы вне и без людей.

 

 Додумались до Шекспира - демократа,  усматривающего в массе "источник  высших моральных и духовных  ценностей, в том числе и  политической мудрости", "решающую  движущую силу истории". Додумались  до того, что "восстание Кеда  инспирировано реакционными феодалами"  и что главное в творчестве  Шекспира - демонстрация "гибнущего  феодального мира".

 

 Шекспир обнажает разложение  высших правящих кругов, картину  гниения всего государственного  правления, он показывает, что  все несчастья страны идут  от феодальной аристократии и  от капитализирующегося дворянства, которые грабят народ, ввергают  его в нищету и бедствия, попирают  его человеческие права.

 

 Вот они, перлы наших, малая толика, демонстрирующая "могущество самого метода советского искусствоведения": Зарубежные шекспироведы, слыша об этом единстве, нередко испытывают нечто близкое к чувству зависти.

 

...внося в его трагедии идейную  целенаправленность, делая их оружием  в современной борьбе, советский  театр вводит Шекспира в мир  социализма.

 

 Право, чего только не способен "доказать" буржуазный исследователь!

 

 Книжка Бетэля... показывает с чрезвычайной убедительностью, к каким реакционным выводам приходит, и совершенно неизбежно, современное квазинаучное шекспироведение. Позиция, занятая советскими шекспироведами, представляется нам единственно научной.

 

 Антинаучное буржуазное шекспироведение  последних десятилетий...

 

 В угоду своим реакционным  задачам большая часть современных  буржуазных шекспироведов, исследующих  елизаветинскую эпоху, проходит  мимо...

 

 Существеннейшая, принципиальнейшая  разница между нашим, советским  шекспироведением и шекспироведением  буржуазным заключается именно  в диалектическом подходе к  явлениям.

 

"Типичное разложение буржуазной  науки позитивистского типа"; "скользкая тропинка экзистенциального  мышления, ведущего к пропасти  небытия"; "худосочные истины  символической интерпретации"; "символические  трактовки обедняют сами пьесы"; "произвольные манипуляции Найта, Джеймса и Траверси"; "Найт закоснел в своем методе"; "идейное оскудение и извращенность новейших буржуазных и реакционных течений"; "Тильярд уплатил дань реакционным попыткам некоторой части буржуазной интеллигенции найти в религии опору для борьбы против порочных элементов современной капиталистической цивилизации"; переодетый в Гамлета Валери боится "прогрессивных социальных перемен", ему свойствен "вялый скепсис буржуазного интеллигента"...

 

 Вот характерная реакция  наших на утверждение Лоуренса, что Шекспир дает зрителю тем больше, чем выше его умственное развитие, - "высказывание, проникнутое зоологической ненавистью к народной массе".

 

 Наши любят шекспировские  гимны человеческому разуму, часто  цитируют монологи Просперо "затмил я солнце, мятежный ветер подчинил себе..." или Гамлета "что за мастерское создание человек", но не терпят заключительной части этих гимнов: "А что для меня эта квинтэссенция праха?" Наши не терпят трагедию расставания шекспировских героев с идеалами, их разочарование в могуществе и разумности человека, осознание глубины человеческого зла, понимание легкости перехода к зверству и вероломству: "...в нем мое безмерное доверие взрастило вероломство без границ". Какова сквозная тема "Гамлета", "Отелло", "Лира", "Бури? - Обманутое доверие, поруганная любовь, попранная справедливость, оскорбленная человечность, оплаченное злом добро... "Я разбудил в своем коварном брате то зло, которое дремало в нем...".

 

 Это же надо - после Китса, Колриджа, Блейка, Шелли, Шлегелей, Гете, Пушкина, Достоевского, Брандеса, Джойса, Элиота, Найта, Уилсона, Столла, Тильярда, Сперджей - заявлять, что "только советское литературоведение внесло ясность в такое многогранное творение, как шекспировский "Гамлет"".

 

 Оно отбросило упадочные теории о квелом, нерешительном принце, который верит во всесильную волю и провидение, не способного на какие-либо действия.

 

 Это же надо - рассматривать  "Гамлета" как революционную  трагедию и приписывать мировое  зло "буржуазному порядку", против которого восстает "р-р-р-революционный прынц". А ведь именно такова ключевая идея главного шекспиролога того времени А.Смирнова.

 

 Как известно, А. Смирнов узрел  в Калибане настоящего революционера.  Ничего не скажешь: точное наблюдение! Как и это: "неразрывность эстетики  с классовой борьбой". Точно  подмечено: где классовая борьба, там эстетика - пулемет...

 

 «Калибан есть, по моему мнению, сердце всей пьесы для современной  аудитории. Что он такое, если  не символ людей, окруженных  прекрасным миром, но не могущих  пользоваться им, не могущих наслаждаться  им, потому что им даны лишь  те знания, которые нужны для  услужения. Но в неуклюжем существе  Калибана заложено чувство прекрасного.  Калибан протестует против волшебника, который обучил его только  в той степени, чтобы сделать  рабом.»