Традиции жанра сатирической сказки М.Е. Салтыкова-Щедрина в прозе Л.С.Петрушевской

     Изображение “призрачности” политической действительности требовало соответствующей формы, которая, доведя явление до абсурда, до уродства, обнажила бы его подлинное безобразие. Такой формой мог быть только гротеск (соединение несоединимого), который является в сказках важным источником комического эффекта. Так, гротеск искажал, преувеличивал действительность, фантастика же самым необычным жизненным явлениям придавала характер привычности и обыденности, а мысль о ежедневности и регулярности происходящего только усиливала впечатление. Чрезмерная жестокость политического режима и полное бесправие народа действительно граничили с волшебством, с фантастикой. Так, например, в сказке “Дикий помещик” Щедрин в уродливо-комическом виде показал апогей как нравственного, так и внешнего “запущения” человека. Помещик “оброс волосами, ногти у него стали, как железные”, он начал ходить на четвереньках, “утратил даже способность произносить членораздельно звуки”, “но хвоста еще не приобрел”. А в “Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил” генералы находят на необитаемом острове номер «Московских ведомостей» [15].

     Очень активно использует Щедрин гиперболу. И ловкость мужика, и невежество генералов чрезвычайно преувеличены. Умелый мужик варил суп в пригоршне, глупые генералы не знают, что булки  из муки пекут, а один даже проглатывает орден своего приятеля. 
    Иногда - хотя и не так часто и явно, как другие средства художественного изображения, - Салтыков-Щедрин использует антитезу (противопоставление) [20].    

     Важной  в понимании сказки является авторская  ирония, благодаря которой раскрывается позиция автора. Ирония прослеживается во всех образах, присутствующих в сказках.     

     Язык  всех сказок Салтыкова-Щедрина отличается особой афористичностью. Писатель не только активно использует элементы фольклора (пословицы, поговорки), уже устоявшиеся  в языке, но и сам привносит в него новые выражения, например: “Примите уверения в совершенном моем почтении и преданности”, “собственно не был зол, а так,скотина”. 
    Итак, активное использование художественных приемов позволило писателю глубже раскрыть сущность самодержавного аппарата. Помимо этого, сказки Салтыкова-Щедрина оказали большое влияние на дальнейшее развитие русской литературы и особенно жанра сатиры.

       1.3. Жизненный и творческий путь Л.С. Петрушевской.

     Традиции  жанра сатирической сказки М.Е. Салтыкова-Щедрина продолжают писатели XX в. Одной из ярких писательниц этого времени является Л.С.Петрушевская.

               Петрушевская Людмила Стефановна – прозаик, драматург. 
     Родилась 26 мая 1938 г. в Москве, в семье служащего. Прожила тяжелое военное полуголодное детство, скиталась по родственникам, жила в детдоме под Уфой. После войны вернулась в Москву, окончила факультет журналистики Московского университета. Работала корреспондентом московских газет, сотрудницей издательств, с 1972 – редактором на Центральной  студии телевидения [20].     

     Петрушевская  рано начала сочинять стихи, писать сценарии для студенческих вечеров, всерьез  не задумываясь о писательской деятельности. Первым опубликованным произведением  был рассказ «Через поля», появившийся  в 1972 в журнале «Аврора». Рассказ неожиданный для советской литературы 1972 года и жизненным материалом (сугубо бытовым, приземленным) и языком, как будто подслушанным на улице и в таком необработанном виде ставшим плотью литературного текста. С этого времени проза Петрушевской не печаталась более десятка лет. Между тем, писательница интенсивно работала все эти годы, занималась в знаменитой студии молодых драматургов А.Н. Арбузова вместе с В. Славкиным, Е. Поповым, О.Кучкиной. 
     Первые же пьесы были замечены самодеятельными театрами: пьеса «Уроки музыки» (1973) была поставлена Р. Виктюком в 1979 в театре-студии ДК «Москворечье» и почти сразу запрещена (напечатана лишь в 1983). Постановка «Чинзано» была осуществлена театром «Гаудеамус» во Львове. Профессиональные театры начали ставить пьесы Петрушевской в 1980-е: одноактная пьеса «Любовь» в Театре на Таганке, «Квартира Коломбины» в «Современнике», «Московский хор» во МХАТе. Долгое время писательнице приходилось работать «в стол» – редакции не могли публиковать рассказы и пьесы о «теневых сторонах жизни». Не прекращала работы, создавая пьесы-шутки («Анданте», «Квартира Коломбины»), пьесы-диалоги («Стакан воды», «Изолированный бокс»), пьесу-монолог («Песни XX века», давшую название сборнику ее драматургических произведений) [20].

     Петрушевская  принадлежит к так называемой «поствампиловской» драматургии. В ее пьесах своеобразная ловушка бытовых деталей, жизнеподобных ситуаций нередко уводит читателей и критиков от их настоящего смысла. Р. Тименчик в статье-предисловии к сборнику пьес Петрушевской «Три девушки в голубом» подчеркивал, что драматурга интересует прежде всего сознание, дух. Отсюда в пьесах Петрушевской «диалоги со смещенным центром тяжести, отсюда особым образом разработанное движение диалогов и сам лексический состав речи персонажей». Критик считает, что романное начало в ее пьесах сказывается то в заторможенности экспозиций, то в подробностях пересказа засценных незначительностей. Так что окончательный приход Петрушевской в прозу был совершенно неизбежным и органичным [14].

     В 1988 году вышла первая книга рассказов  «Бессмертная любовь». В 1991 году ей присуждена Пушкинская премия в Германии, в 1992 году ее повесть «Время ночь» выдвинута на Букеровскую премию. Многие критики признали эту вещь Петрушевской лучшим произведением года. Сегодня у Петрушевской множество новых изданий и переизданий. Только что закончена новая книга рассказов [7].

     Произведения  Петрушевской стали широко печататься в ряду публикаций таких писателей, как С. Каледин, Л. Габышев, М. Палей. Многие критики относят творчество Петрушевской к «натуральному течению», полагая, что в ее произведениях выброшенная на поверхность «„порода“ - почти натуралистическая правда» (М. Строева).

      И. Дедков видит в них «издержки откровенности». Да, самая обыкновенная жизнь явлена в ее прозе в ритмах и речи сегодняшнего дня, что дает основание другим исследователям относить творчество Петрушевской к «магнитофонному реализму». Писательница сама порой провоцировала на подобные чересчур обобщенные суждения: «...Мое рабочее место на площади, на улице, на пляже. На людях. Они, сами того не зная, диктуют мне темы, иногда и фразы...». К сожалению, исследователи почему-то не замечают других слов Петрушевской: «А я все равно поэт. Я вижу каждого из вас. Ваша боль - моя боль». И забывают, что она соавтор сценария фильма Ю. Норштейна «Сказка сказок», удостоенного на фестивале в Лос-Анджелесе (1984) Гран-При международного союза.

     В прозе Петрушевской всегда поражает какая-то необычайная концентрация, густота жизни, сжатой порою в миг. Наверное, это жизненное пространство героев до такой степени стиснуто и замкнуто, что превращается в «точку времени» [5]. 

     Писательская  манера Петрушевской резко отличается от типично «женской прозы». У нее не возникает потребности иронией, изощренной образностью или сентиментальным жестом «снять» ужас жизни. Она бесстрашна и беспощадна. В ее рассказах повествование, заволакивающее исключительно бытовыми реалиями и деталями, стихией разговорной речи, резко контрастирует с финалом - определенным в своей одномерной конечности: это или смерть персонажа, или его окончательное тупиковое одиночество. Писательница как бы подчеркивает, что наше безответственное отношение к собственной жизни, когда мы живем, подчиняясь оболочкам явлений, бытовым или клановым стереотипам, не может не разрушать нас изнутри, не калечить нашей жизни. Этапной для прозы Петрушевской стала повесть «Свой круг», написанная в 1979 г., она была опубликована в «Новом мире» в 1988 г.

     Большинство героев пьес, рассказов, монологов, реквиемов, повестей (в этих жанрах плодотворно работает писательница) не преодолевают замкнутого круга недолжного существования, но творчество Петрушевской направлено на поиски выхода из тупика через осознание «безидеальности» своего существования [20].

     Петрушевская поворачивает читателя к реальному, а не мнимому смыслу бытия. Ее проза принципиально антиидеологична. Писательница, отвергая стереотипы и мифологемы литературы социалистического реализма, погружает своих героев в сферу быта, со всеми его подробностями и проблемами. Однако лаконичный сюжетный объем, узнаваемость житейских ситуаций и героев совершенно неожиданно, благодаря едва заметным акцентам, точной реплике или почти ненавязчивым речевым и синтаксическим повторам, рождают подтекст, совсем не бытовой, а бытийный. Мы понимаем, что в мелочах жизни, в невзгодах и вечных проблемах также заключены основные вопросы человеческого существования. Несмотря на беспристрастность авторской позиции, голос героя, его живая интонация вызывают в читателе сопереживание и отклик [2]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 2. Идейно-художественное своеобразие цикла «Морские помойные рассказы» Л.С.Петрушевской

2.1. Жанровые особенности сказок Л.С Петрушевской

          Сказка -  любимый жанр писателя, по ее собственному признанию.  Из них можно выделить настоящие, «дикие животные» и лингвистические сказки.

     Настоящие сказки прочно базируются на богатом  арсенале художественных средств народной волшебной сказки. Чудеса, магические предметы, злые колдуны и помощники, герой, который получает по заслугам, – все эти приметы сказок в наличии у Петрушевской. Намазавшись чудесной мазью, старушки превращаются в девочек («Две сестры»); колдунья дарит сестрам-близнецам дар волшебства («Крапива и Малина»); один колдун награждает красавицу длинным носом, а другой - маленьким, врач Анисим с помощью лекарства возвращает ей утраченный палец («Девушка Нос»). Сказочные события происходят в наше, «неочарованное» время.

     Персонажи сказок проживают не в тридесятом царстве, а где-то рядом, на одной  улице, в одном доме с читателями. Петрушевская показывает нам родной подъезд, где спят бомжи, молодежь пьет водку и привязывает пустые бутылки  к ручке двери. Быт бедных, маленьких людей показан натурально. Действие разворачивается в нашей стране, и, казалось бы, чуда ждать неоткуда, но на то они и сказки, чтобы происходили чудеса [5].

           Герои, которые по суровым законам  жизни должны были погибнуть,  остаются живы и становятся счастливыми. Незадачливый художник получает назад свою квартиру, а все персонажи размещаются по жизни, словно на полотне, рожденном его фантазией – так осуществляется мечта каждого художника об изменении всего мира («История живописца»). Несчастные старушки остаются молоденькими девочками, некрасивая девушка с длинным носом находит любовь, Елена Прекрасная встречает своего Менелая в образе современного миллиардера, но главное, она вовремя исчезает с помощью волшебного зеркала, и из-за нее не погибают люди. Складывается такое ощущение, словно волшебные сказки претерпевают некоторую доработку, корректуру современности.

           Людмила Петрушевская очень любит  сказочный язык, она им

пользовалась  долгие годы, когда рассказывала всевозможные истории на ночь: сначала детям, потом внукам. Поэтому ее стиль естественно-разговорный.

           Петрушевская о сказках: «Я  вообще-то писала сказки для  детей, но моя задача была  с самого начала такая: чтобы  взрослый, читая ребенку

книгу на ночь, не заснул бы первым. Чтобы  бабушке, маме и папе тоже

было  бы интересно. Поэтому в сказках  для детей я тоже прячу некоторые

вещи  посложнее, чтобы они были понятны  разным людям по-разному».

        С помощью лингвистических сказок  автор вовлекает читателя в

некую языковую игру. Понимание текста затруднено, но к нему существует ключ – знание русского языка [7].

              Сказки Петрушевской разнообразны. Они отличаются и ориентацией  на различные фольклорно-сказочные  жанры, и пафосом, и системой  образов. Их называют философско-сатирическими, абсурдно-философскими, аллегорическими и т.п. Если говорить о народно-сказочном прототипе, то в основе сказок Петрушевской в первую очередь бытовые (сатирические и новеллистические) сказки (изображены внутренние противоречия, алогизм действительности, семейно-бытовая проблематика, приближенный к обыденному языку) и сказки о животных (мир животных представляет собой иносказательное изображение человеческих отношений).

     Нетрадиционные, философские сказки при любой  окрашенности (пародийной, морализаторской, юмористической, аллегорической) поднимаются к высоким гуманистическим идеалам. Сказочно-обобщённые силы добра и зла, противопоставленные друг другу, могут быть враждебными. Но это не главное. За условно-сказочными приключениями вещей, животных, кукол, королей, принцесс, людей и волшебников стоят извечные человеческие чувства и социально-бытовые взаимоотношения. Этот «сказочный» мир может быть охарактеризован как мир, в котором сосуществуют волшебство и жестокость.