Презумпция невиновности в уголовном процессе

В В Е Д Е Н И Е

 

 

Осуществление правосудия определяется рядом принципов в интересах  прав и свобод человека и гражданина. Наиболее важные из них: презумпция невиновности, освобождение обвиняемого от бремени  доказательства своей вины, толкование сомнений в пользу подсудимого.

Презумпция невиновности является одним из основных принципов правосудия. Это общепризнанный принцип, согласно которому обвиняемый считается невиновным, пока его вина не будет доказана в установленном законом порядке.

В основе этого принципа лежит общая и широко признаваемая норма морали, согласно которой каждый человек должен предполагаться (презюмироваться) добропорядочным, пока иное не будет доказано.

Прототипом презумпции невиновности иногда называют древнеримскую формулу praesumptio boni viri, что означает: участник судебной тяжбы считается действующим добросовестно, пока иное не доказано [1, с.12].

Признание социальной ценности презумпции невиновности должно быть естественным для правосознания профессиональных участников процесса. Обвиняемый имеет право на объективное и гуманное отношение к себе, и отношение к нему судей, прокурора, следователя, адвоката должно быть в высшей степени тактичным, исключающим какое-либо высокомерие, раздражение и озлобление [2, с.172].

Презумпция невиновности — подлинно уголовно-процессуальная категория, «душа» уголовного судопроизводства. Как общественно-политическая идея она зародилась незадолго до Великой французской революции XVIII в. и пришла в уголовный процесс из политики. Ее выдвинуло в качестве политического лозунга, наряду с требованиями свободы, равенства и братства революционное «третье сословие» в пику отжившему инквизиционному пыточному судопроизводству, королевскому произволу и бессрочному заточению в тюрьму без суда и следствия. В своем изначальном виде презумпция невиновности формулировалась в виде следующего требования, закрепленного в статье 9 Декларации прав человека и гражданина Франции 1789 г.: «Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят (по суду) виновным, то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна быть строго караема законом».

С той поры презумпция невиновности прочно внедрилась в практику общественных отношений. В настоящее время принцип презумпции невиновности закреплен как в основных международных документах ООН, Совета Европы, так и внутреннем законодательстве развитых стран.

В статье 11 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. презумпция невиновности формулируется следующим образом: «Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты» [3].

В Международном пакте о гражданских  и политических правах, принятом Генеральной Ассамблеей ООН 18 декабря 1966 г. записано: «Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет доказана согласно закону»[4].

Республика Казахстан также взяла на себя обязательство обеспечить  любому лицу провозглашенные в международных  правовых актах права и свободы.

Принцип презумпции невиновности в отечественном законодательстве сформулирован пп.1 п.3 ст.77 Конституции Республики Казахстан, в соответствии с которым «лицо считается невиновным в совершении преступления, пока его виновность не будет признана вступившим в законную силу приговором суда». Аналогичная норма закреплена в ст. 19 УПК РК, согласно которой «каждый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном уголовно-процессуальным кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Таким образом, важность изучения презумпции невиновности определяется тем, что данный принцип определяет характер расследования и судебного разбирательства, а также положение личности в уголовном процессе.

Целью данной работы является исследование принципа презумпции невиновности. Для достижения данной цели поставлены следующие задачи:

• показать историческое формирование принципа презумпции невиновности;
• раскрыть понятие и содержание принципа презумпции невиновности с учетом положений Конституции РК и норм УПК РК.
• показать значимость презумпции невиновности при ее реализации для полного и всестороннего обеспечения защиты прав и законных интересов подозреваемого, обвиняемого, подсудимого.
• выявить способы обеспечения принципа презумпции невиновности на различных стадиях уголовного процесса.

В работе использовалась казахстанское,  российское и международное  законодательство, комментарии специалистов, учебная литература, монографии, статьи, материалы судебной практики.

Теоретической базой  дипломного исследования явились труды  ученых:

Ларина А. М. ,Строговича М.С.,Савицкого В.М., Кудрявцева В.Н., Радевой Р., Стецовского Ю.И., Полянского Н.Н. и др.

Эмпирической базой  дипломного исследования послужили  материалы уголовных дел: Постановление № 1а- 836 Карагандинского областного суда Республики Казахстан от 22.07.2010 г. В составе Председательствующего Черкашиной Е.И. и судей областного суда Маратбаева А.А., Волковой Ж.А. при секретаре Хамзиной Г. с участием помощника прокурора области Асмановой К.А. защитников Лагай В.А., адвоката Кайдаровой А.Б. осужденного Садыхова И.М.; Приговор Петропавловского городского суда Северо-Казахстанской области Республики Казахстан от 18 декабря 2011 года № 1-1186/03 и др.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1 ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ПРИНЦИПА ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ

 

1.1 История становления принципа презумпции невиновности

 

 

 Прототипом  презумпции   невиновности   иногда  называют  древнеримскую формулу praesumptio  boni viri, Что означает: участник судебной тяжбы считается действующим добросовестно, пока иное не доказано. Мнение это устоявшееся, однако, вряд ли верное по существу.

В Древнем Риме данная формула применялась  в разбирательстве имущественных споров, отнюдь не распространяясь на уголовные дела. Именно гражданское римское право Маркс называл наиболее совершенной формой права, покоящегося на частной собственности. Глубоко вникая в вопросы об имуществе и правах на имущество, судьи Древнего Рима решительно пресекали попытки затемнить суть дела голословными упреками противной стороны в недобросовестности.

В ином режиме разрешались уголовные  дела, особенно дела, затрагивающие основы рабовладельческого строя, тем более дела, в которых были прямо или косвенно заинтересованы император или его приближенные.

В накаленной политической атмосфере  Римской империи не ограждали  от судебного произвола даже богатство  и знатность. На многих страницах  «Анналов» Тацит пишет о том, как болезненной мнительностью Цезаря или интригами алчных придворных инспирировались ложные доносы,  фантастические обвинения, которые автоматически влекли осуждение. Только самоубийство могло избавить невиновного от позорной смерти в петле или изгнания с конфискацией имущества [5, с.30].

Когда же дело касалось рабов, то вопрос о виновности вообще исключался из рассмотрения. Так, убийство рабом своего хозяина, безусловно, влекло мучительную смерть на кресте всех других рабов, находившихся в доме.

Вот эпизод из судебной хроники, описанный  тем же Тацитом. «Префекта города Рима Педания Секунда убил его собственный раб, то ли из-за того, что, условившись отпустить его за выкуп на волю, Секунд отказал ему в этом, то ли потому, что убийца, охваченный страстью к мальчику, не потерпел соперника в лице своего господина. И когда в соответствии с древним установлением всех проживавших с ним под одним кровом рабов собрали, чтобы вести на казнь, сбежался простой народ, вступившийся за стольких ни в чем не повинных, и дело дошло до уличных беспорядков и сборищ перед сенатом, в котором также нашлись решительные противники столь непомерной строгости, хотя большинство сенаторов полагало, что существующий порядок не подлежит изменению». Мнение сенатского большинства высказал Гай Кассий.

Настаивая на казни четырехсот человек, среди которых были дети, женщины, старики, он говорил: «Душевные свойства рабов внушали подозрение нашим предкам и в те времена, когда они рождались среди тех же полей и в тех же домах, что и мы сами, и с младенчества воспитывались в любви к своим господам. Но после того как мы стали владеть рабами из множества племен и народов, у которых отличные от наших обычаи, которые поклоняются  иноземным святыням или не чтят никаких, этот сброд не обуздать иначе, чем устрашением. Но погибнут некоторые безвинные? Каждого десятого из бежавших с поля сражения засекают палками насмерть, жребий падает порой и на отважного. И вообще всякое примерное наказание, распространяемое на многих, заключает в себе долю несправедливости, которая, являясь злом для отдельных лиц, возмещается общественной пользой». Здесь достаточно четко просматривается оправдываемый «общественной пользой», т. е. интересами власть имущих, принцип террора,  игнорирующий  виновность  или  невиновность караемых, распространяемый не только на рабов, но и на свободных, выработанный еще во времена патриархального рабства. Этот принцип восторжествовал и в деле об убийстве Педания Секунда. Беспорядки были подавлены войском, и казнь четырехсот невиновных состоялась.

Террористическое уголовное  законодательство древних римлян, по характеристике Т. Моммзена, «беспримерно шаткое и неразвитое», оказалось на редкость живучим.

Средневековые монархи не только провозгласили  себя римскими императорами, но и восприняли римское право, основательно, впрочем, приспособив его к злободневным запросам феодалов, городского патрициата, церкви.

Широкое применение находили Libri terribiles («Устрашающие книги») — переработанный итальянскими цравоведами кодекс Юстиниана, главы Восточной Римской империи. Они и явились источником немецких судебников ХIV-ХVI вв.

Один из наиболее характерных памятников феодального права представляет «Уголовно-судебное уложение Карла V, императора Священной Римской империи германской нации», называемое также «Каролиной»». Принятая Регенсбургским рейхстагом в 1532 г., «Каролина» формально сохраняла силу в германских и зависящих от них государствах вплоть до 1870 г. и повлияла на развитие законодательства других феодальных держав.

В предисловии к Уложению Карл V, кровавый деспот, провозглашает стремление к общему благу. Основное же средство для достижения этой цели он видел в применении пытки. Так, ст. XXII «Каролины» устанавливала: «Никто не должен быть приговорен к какому-либо наказанию на основании одних только доказательств, улик, признаков истины или подозрений. На сем основании может быть только применен допрос под пыткой при наличии достаточных доказательств».

Окончательное осуждение кого-либо к уголовному наказанию должно происходить  на основании его собственного признания или свидетельства, но не на основании предположений и доказательств».

Видимо, только исключительная сила воли могла удержать подсудимого от признания, неизбежно влекущего обвинительный  приговор. Но при всех условиях увечащие пытки предшествовали и осуждению, и маловероятному оправданию. Уже приступая к разбирательству, суд исходил из того, что подсудимый виновен и потому к нему должно быть применено насилие. Это была презумпция виновности, проводимая в крайних, ничем не прикрытых формах.

Петр I совершенно в духе своего времени предписывал осуждать подсудимого и при недоказанном обвинении, с тем, однако, что в таком случае «судье надлежит в смертных делах пристойным наказанием его наказать опасаться, но только паче чрезвычайно наказать, понеже лучше 10 виновных освободить, нежели одного к смерти приговорить» (Устав воинский. Краткое изображение процессов или судебных тяжеб, ч. II, гл. V, п. 9). Таким образом, возможная невиновность не исключала обвинительного приговора, но принималась во внимание как основание для замены «пристойного наказания» — смертной казни — менее суровым — «чрезвычайным наказанием», революция провозгласила одной из главных своих целей защиту свободы личности. Идеологов буржуазии заботила прежде всего свобода буржуа, которую лучшие из них искренне отождествляли со свободой каждого члена общества [6, с.65].

Выражением новых принципов  общественных отношений должна была послужить Декларация прав человека и гражданина 1789 г. При подготовке проекта декларации в Шестом бюро Национального собрания депутат  Дюпор предложил законодательно закрепить презумпцию невиновности в такой форме: «Каждый человек невиновен до тех пор, пока он не осужден. Если будет сочтено необходимым подвергнуть его задержанию, то всякая мера строгости, не нужная для того, чтобы помешать ему скрыться, должна быть строго караема». В окончательном тексте декларации была принята, однако, несколько другая формулировка, а именно: «Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят виновным (по суду), то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна строго караться законом». Указаний па какую-либо дискуссию по этому вопросу в протоколах Национального собрания нет, и чем вызваны эти редакционные изменения, можно только догадываться [7].

Член-корреспондент АН СССР М. С. Строгович полагает, что в данном случае презумпция невиновности сформулирована не как самостоятельный принцип, а лишь как аргумент против чрезмерных мер принуждения из-за нерешительности буржуазного законодателя. Ибо в качестве принципа презумпция невиновности порождает выводы, идущие значительно дальше и вступающие в противоречие с инквизиционным порядком судопроизводства, от которого в тот момент еще не отказались.