Место Китая в современном мировом хозяйстве и проблема экономических отношений с США

Наиболее характерная черта китайских системных экономических реформ состоит в постепенности, градуализме этого процесса. Преобразования экономики в КНР никогда не велись методами «шоковой терапии». Изменения в институциональной структуре экономики, механизме ценообразования, системе внешнеэкономического регулирования и т.д. происходят эволюционным путем и растягиваются на достаточно длительные временные интервалы. Формы хозяйственной организации, свойственные развитым рыночным экономикам, берутся за образец, но ставка делается не на форсированное насаждение этих форм в принципиально иную экономическую среду, а на их постепенное вызревание из самой ткани реформирующейся экономики. Новые методы хозяйствования обычно отрабатываются в экспериментальном порядке — в пределах отдельных регионов, отраслей или даже группы предприятий. Широко используются различного рода переходные формы. Допускается возможность возвратных движений, например, в случаях, когда применение той или иной хозяйственной инновации очевидным образом ухудшает макроэкономическую ситуацию или же усиливает социальную напряженность. Все это, однако, отнюдь не свидетельствует, что китайские реформы носят более «мягкий» характер, чем, скажем, реформы в России. Напротив, в случае необходимости китайское руководство действует достаточно жестко и напористо. Об этом свидетельствует, в частности, практика «урегулирований» экономики — так в Китае обычно называют антиинфляционную стабилизационную политику. В периоды «урегулирований» правительство решительно ужесточает бюджетную и денежную политику, ограничивает масштабы потребительского и инвестиционного спроса, вводит ограничения во внешнеэкономической сфере. Вследствие этого всплески инфляции в Китае в 80—90-е гг., хотя и происходили регулярно, но были относительно непродолжительными, темпы роста цен в годовом исчислении не выходили за рамки 15—20%.

Возможности для последовательной реализации курса реформ существуют благодаря асинхронности темпов экономических и политических преобразований. Вопрос о необходимости демократизации, политических реформ за последние два десятилетия ставился в КНР неоднократно, но реально (особенно после студенческих волнений в мае—июне 1989 г.) политические преобразования свелись к некоторому усилению законодательной ветви власти и расширению рамок дозволенного в средствах массовой информации. Вопрос о демонтаже самих основ политической системы в КНР не только не ставится, но, напротив, сохранение и укрепление ныне действующих институтов сильной государственной власти считается залогом успешного реформирования экономики. Благодаря использованию традиционных для социалистических стран форм жесткого политического и идеологического контроля современному руководству КНР удается проводить в жизнь многие весьма непопулярные мероприятия экономических реформ, которые в условиях более плюралистической политической системы легко могли бы привести к проявлениям массового недовольства.

Возникающая в ходе реформ социальная напряженность купируется за счет не только политического прессинга, но и умелого идеологического обеспечения проводимых преобразований. Сохранение оболочки социалистической идеологии, т.е. фактически — привычной для нескольких поколений системы ценностей, позволяет смягчить психологический эффект нововведений, не допустить ситуации, когда реформы наносят психологическую травму старшим поколениям, порождают у них чувство напрасно прожитой жизни. В то же время новые, рыночные ценности постепенно включаются в структуру государственной идеологии и становятся таким образом привычными и доступными большинству населения. При этом идеологическое обеспечение реформ не остается неизменным, оно эволюционирует по мере развития рыночной экономики. С течением времени на первый план в официальной пропаганде постепенно выходят установки не столько социалистического, сколько патриотического плана. Населению внушается чувство гордости по поводу успехов китайской экономики, усиления позиций Китая на мировой арене. Пропагандируется тезис о том, что на этапе быстрой структурной трансформации экономики необходимы национальная консолидация, социально-политическая стабильность. Ускорение экономического роста могло быть достигнуто и за счет перемещения трудовых ресурсов из аграрного сектора в формирующийся индустриальный. Причем обилие и дешевизна рабочей силы позволяли создавать промышленные производства, уже изначально ориентированные на экспорт, обладающие ценовой конкурентоспособностью на мировых рынках. Все эти факторы во многом предопределили специфику китайского варианта системных преобразований. В отличие от указанных выше стран у Китая были возможности создавать частный сектор экономики не только и не столько на базе государственного сектора, сколько наряду с ним, т.е. не путем приватизации уже существующих государственных предприятий, а за счет возникновения негосударственных укладов в ходе первичной индустриализации.

2. Место Китая в мировой экономике

Китай – индустриально-аграрная страна. При населении страны в 1 млрд. 313 млн. человек (каждый пятый житель нашей планеты – китаец) показатель ВВП на душу населения составляет 1470 USD, а совокупный объём ВВП страны – 1932 млрд. USD. За годы реформ народное хозяйство Китая приобрело динамичный характер; к концу 80-х удвоен объем валовой продукции промышленности и сельского хозяйства. Получила развитие космическая, авиационная, атомная, нефтехимическая и радиоэлектронная промышленность. Традиционно развитые отрасли – текстильная (1-е место в мире по выпуску тканей, хлопчатобумажных, шерстяных), угольная, черная металлургия. По количеству промышленных предприятий, по числу занятых на них Китай занимает 1-е место в мире. Около половины продукции производят мелкие предприятия. Крупная индустрия сосредоточена главным образом в приморских районах. Добыча угля (свыше 1,14 млрд т. в год), нефти (144 млн. т, 5-е место в мире). По производству электроэнергии (820 млрд. кВт*ч., главным образом на ТЭС, работающих на угле) Китай на 4 месте в мире. Развита отрасль – машиностроение, выплавка цветных металлов, производство бытовой техники. Китай на 1-м месте по производству велосипедов (свыше 3 млн. шт. в год).

Среднегодовой прирост реального ВВП в период с 1994 по 2004 год составил 9,1 % и является пятым в мире показателем среди стран с самым высоким уровнем экономического роста в этот период, а темпы роста за все годы реформ – примерно 5 – 7 % в год.

Циклический характер экономического роста

Экономическое развитие КНР в 80—90-е годы характеризовалось высокими темпами роста. Объем ВВП увеличился более чем в 5,5 раза, производство на душу населения — более чем в 4,4 раза (в 90-е годы — более чем в два раза). Среднегодовой темп прироста превышал 9%, что было выше показателей предыдущих трех десятилетий (1952—1978 гг. — 6,1%, цены 1952 г.). По темпам экономического роста КНР превосходила все развивающиеся страны в два-три раза (табл.1).

Таблица №1. Темпы экономического роста КНР (текущие валютные курсы, долл. 1995 г.)

Источник: World economic and social survey. UN. 2000.

Резкие ускорения прироста ВВП обычно сопровождаются явлениями «перегрева» экономики и скачками инфляции. Для ее обуздания власти вынуждены периодически прибегать к «урегулированию» экономики — мерам ограничительной финансовой политики. В результате рост цен замедляется, но платой за это является сопутствующее замедление темпов экономического роста. Периоды ускорений и урегулирований следуют один за другим, формируя определенную циклическую тенденцию.

Предварительные результаты, казалось бы, свидетельствовали об успехе выбранной линии и о том, что власти КНР научились воздействовать на факторы циклической динамики. Подавление инфляции заняло на этот раз больше времени, чем в конце 80-х гг.; но к концу 1996 г. темпы роста цен в годовом исчислении снизились до однозначных показателей, а темпы экономического роста остались на уровне, близком к 10% в год. В этой связи в конце 1996 г. правительство официально объявило о достижении «мягкой посадки».

Однако последующие события показали, что такой вывод был преждевременным. Дефляционные эффекты жесткой финансовой политики, угнетающие экономический рост, оказались более долговременными, чем ожидалось, и в 1997—1998 гг. при снижении инфляции сначала до нуля, а затем и до отрицательных показателей происходило дальнейшее замедление темпов прироста ВВП.

В первой половине 1998 г. прирост ВВП едва превышал 7% в годовом исчислении, тогда как по планам властей он не должен был опускаться ниже отметки 8% (считается, что при меньших показателях роста в экономике Китая не будет создаваться достаточного числа рабочих мест для абсорбации трудовых ресурсов).

В течение 1998 г. приоритетом макроэкономической политики стал новый «разогрев» хозяйственной конъюнктуры за счет смягчения денежной политики и осуществления крупных государственных инвестиций в инфраструктурные проекты. Это вполне укладывалось в ставшую уже привычной картину циклической динамики.

Причины такого рода цикличности можно обнаружить как на микро-, так и на макроэкономическом уровнях. На микроуровне они связаны, прежде всего, с отставанием реформы государственных предприятий от темпов рыночной перестройки по другим направлениям.

В рамках прежней, административно-командной системы в КНР, как и в других социалистических странах, сложился специфический механизм распределения инвестиционных ресурсов через «торга» между звеньями административной системы. Обязывая предприятия выполнить определенное плановое задание, управленческий орган мог опираться как на силу политико-административного авторитета, так и на свои возможности предоставить предприятию дополнительные ресурсы.

Но на деле предприятие, обладающее реальной информацией о своих производственных возможностях, всегда могло сослаться на нереальность плана, срыв выполнения которого был бы невыгоден и органу управления.

В ходе согласования интересов предприятия требовали увеличения выделяемых сверху ресурсов, а вышестоящий орган — больших результатов в обмен на эти ресурсы. Понятно, что позиции предприятия в процессе «торгов» тем лучше, чем больше исходный объем предоставляемых ресурсов, а поэтому предприятия заинтересованы в его завышении.

К тому же инвестиционная деятельность предприятия слабо увязывалась с конкретными результатами его работы: доходы от реализации не накладывали жестких ограничений на расходы предприятий, государственная собственность гарантировала им выживание вне зависимости от прибыльности.

В итоге предприятия склонны до бесконечности форсировать спрос на капиталовложения, так как они не сталкиваются с инвестиционным риском — угрозой банкротства в результате осуществления неудачных проектов.

3. Развитие Китайско-Американских отношений

3.1 Проблема экономических отношений

Одной из наиболее сложных проблем рубежа 80-90-х годов, имевших существенное влияние на дальнейшее развитие китайско-американских отношений стал вопрос о пролонгации действия режима наибольшего благоприятствования (РНБ) в отношении КНР.

Китай, как социалистическая страна, по-прежнему подпадал под действие Закона Джексона-Вэника от 1974 г., согласно которому президент США на ежегодной основе принимал решение о продлении для Китая действия РНБ. Конгресс США, со своей стороны, мог заблокировать это решение, если сочтет нужным. Вопрос о пролонгации РНБ рассматривался в мае-июне месяце каждого года, и в 1980-1989 гг. обсуждение этого вопроса носило чисто формальный характер.

Весной 1990 г., в разгар критики "мягкого" подхода со стороны президента Дж. Буша к Китаю, в США развернулась компания с требованием лишить КНР статуса РНБ. Сторонниками такого подхода выступили ряд конгрессменов, представители движения китайских студентов в США, общественные организации, поддерживаемые рядом СМИ. Формальный критерий предоставления Соединенными Штатами статуса РНБ социалистической стране сводился к свободе эмиграции. Однако в условиях развития демократических процессов в мире противники "мягкой" позиции президента Буша требовали в Конгрессе более жестко увязать экономические аспекты двусторонних отношений с политическими процессами, происходящими внутри КНР. Дебаты в Конгрессе сконцентрировались на правах человека в Китае и преследовании там диссидентов. К этому времени РНБ стал важнейшим элементом в системе экономических отношений между США и Китаем. По оценкам экспертов, отмена РНБ имела бы следствием значительное увеличение размеров импортных пошлин, которым подверглось бы 90% объема китайского экспорта в США.