Экономические отношения между СССР и Германией в 1940-1941г

Экономические отношения СССР и Германии в 1939-1941г.

Гуреев В. 11 «В» класс

Калуга 2011г.

Торгово-экономические отношения между СССР и Германией в 1939-1941 гг. в свете новых архивных документов

    Одной из проблем, по которой в историографии последних лет развернулась широкая дискуссия, являются советско-германские отношения 1939-1941 гг. Однако весьма важная часть этих отношений - экономические связи между СССР и Германией - освещена в отечественной историографии относительно слабо. Между тем они имели существенное значение.
   Вопрос о советско-германских экономических отношениях в 1939-1941 гг. кратко затрагивается во многих работах, посвященных как отношениям между СССР и Германией, так и начальному периоду второй мировой войны. Имеются также статьи Г.М. Иваницкого и A.A. Шевякова, посвященные этой проблеме. В статье Г.М. Иваницкого впервые приведено много сведений из материалов Российского государственного архива. Но сводных обобщающих данных о наших закупках в Германии образцов новейшей военной техники и оборудования для военных заводов в ней все же нет. В статье A.A. Шевякова вводятся в научный оборот архивные материалы Народного комиссариата внешней торговли СССР, но они тоже не отличаются полнотой, да и приведены без сносок на источник. К сожалению, в этих статьях больше материалов о том, что по торговым соглашениям СССР и Германия предполагали продавать друг другу, чем о действительно осуществленных закупках. В статье Г.М. Иваницкого использованы работы германских историков об экономике Германии в годы войны, но их специальные труды о советско-германских торговых отношениях не привлечены. В статье Шевякова исследования немецких ученых вообще не использованы. Все это означает, что проблема нуждается в дальнейшей научной разработке.
   За последние годы историкам стали доступны новые архивные материалы, в частности документы Председателя Совета народных комиссаров и наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова, наркома внешней торговли А.И. Микояна, народных комиссариатов иностранных дел и внешней торговли СССР. Появились новые публикации документов . В Германии издано о советско-германских торговых отношениях несколько обстоятельных исследований, содержащих богатый фактический материал. Все это заставляет вернуться к этой теме еще раз, с тем чтобы привести новые сведения и внести уточнения в трактовку ряда существенных вопросов.
   Россия и Германия традиционно имели широкие торговые связи. В 20-30-е годы Германия, серьезно заинтересованная в поставках из СССР сырья и продовольствия, а также в советском рынке для сбыта своей промышленной продукции, постоянно предоставляла нам крупные кредиты для размещения на германских заводах советских заказов. Торговые связи имели для обеих стран и серьезное политическое значение. Это относится, в частности, к кредитному соглашению от 19 августа 1939 г. Предоставив СССР очередной кредит на 200 млн. германских марок и взяв на себя обязательство поставить Советскому Союзу по этому кредиту не только станки и другое заводское оборудование, но также военную технику, Германия продемонстрировала, что в то время нападать на СССР не собиралась. О значении этого соглашения свидетельствует тот факт, что только после его подписания в Кремле согласились на заключение с Германией договора о ненападении, что и произошло 23 августа 1939 г.
   Торговля играла значительную политическую роль в отношениях между двумя странами и в дальнейшем. Из-за англо-французской блокады Германия остро нуждалась в импорте из СССР сырья и продовольственных товаров. Для Германии это был не столько экономический, сколько политический вопрос ее взаимоотношений с Советским Союзом. В торговых переговорах с СССР Германия оказалась в худшем положении, как бы в роли просителя.
   Не так остро как "третий рейх", но СССР также был заинтересован в получении многих товаров из Германии. Это отмечают и немецкие историки: "По всей видимости, Сталин со своей стороны намеревался извлечь еще большую выгоду из этих экономических связей и заставить военную экономику Германии в значительной степени работать на СССР". Они пишут, что эти связи были призваны способствовать форсированному наращиванию вооружений посредством "целенаправленного освоения германской технологии". Англия и Франция, вовлеченные в войну с Германией, по существу свели на нет выполнение размещенных на их заводах советских заказов на поставку станков и другого заводского оборудования, а тем более военной техники. Также осложнилось положение с закупкой нужных СССР товаров в США. Сокращая торговлю с СССР, эти страны фактически сами толкали советское правительство на расширение торговли с Германией.
   Острая нужда Германии в сырье и продовольствии давала СССР возможность брать не все товары, которые могла бы предложить Германия, а требовать то, в чем советская сторона в условиях нараставшей опасности войны нуждалась больше всего. Советское правительство соглашалось на поставки необходимых Германии товаров только при условии, что оно сможет закупать в ней станки и другое заводское оборудование. Более того, значительную часть этих закупок должны были составлять образцы новейшей военной техники.
   Разумеется, такие требования не могли вызвать восторга в Германии, так как она не была заинтересована в укреплении оборонной мощи СССР. Но советское правительство твердо отстаивало свои требования, и в Берлине сочли необходимым согласиться. Вместе с тем там решили прибегать к различным уловкам: завышать цены, ссылаясь на условия войны; предоставлять не самые новые образцы военной техники; устанавливать длительные сроки выполнения советских заказов и т.д. У немцев тут было одно преимущество, которое они намеревались использовать в максимальной степени. Если СССР мог осуществлять поставки из имеющихся резервов и текущей продукции, то для изготовления по советским заказам заводского оборудования, сложных станков, образцов новейшей военной техники требовалось определенное время. В целом же весь этот комплекс проблем был настолько сложным и противоречивым, что ход торговых переговоров, а затем выполнение заключенных соглашений были процессом чрезвычайно трудным.
   6 сентября 1939 г., всего через несколько дней после начала второй мировой войны, статс-секретарь министерства иностранных дел Германии Э. Вайцзеккер обратился к только что прибывшему в Берлин новому советскому полпреду A.A. Шкварцеву с предложением о дальнейшем расширении торговых отношений между СССР и Германией [9].
   Одновременно с подписанием советско-германского договора о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. по германской инициативе состоялся обмен письмами о развитии экономических отношений и товарооборота между двумя странами [10]. Конкретные переговоры начались в Москве 8 октября. С немецкой стороны переговоры вел "особо уполномоченный германского правительства" К. Риттер, который занимался в министерстве иностранных дел Германии экономическими проблемами войны. В переговорах участвовал также К. Шнурре, возглавлявший прибывшую в Москву вместе с Риттером германскую экономическую делегацию в составе более 30 человек. Немцы заранее заготовили план закупок в СССР в течение года на 1300 млн. германских марок [11]. В Берлине придавали большое политическое значение скорейшему заключению соответствующего соглашения [12].
   Германское правительство исходило из того, что договоры от 23 августа и 28 сентября 1939г. были настолько выгодны для СССР (более выгодны, чем для Германии), что он должен "расплачиваться" крупными безотлагательными поставками Германии сырья и продовольствия, а германские ответные поставки будут осуществляться лишь когда-то впоследствии" [13].
   К. Риттер в беседе с народным комиссаром внешней торговли СССР А.И. Микояном 9 октября внес соответствующее предложение. Он сообщил о заинтересованности германской стороны в возможно скором завершении переговоров. Германия желает получить от СССР нефть, лес, продовольственные товары, медь, олово, никель и другие цветные металлы. Он заявил, что Германия со своей стороны сделает максимум возможного, чтобы удовлетворить потребности СССР "в оборудовании и других поставках". Риттер проявил заинтересованность в получении из СССР по возможности больше товаров, желательно примерно на 1 млрд. германских марок. Микоян в ответ заявил, однако, что СССР будет исходить из максимального объема поставок в прошлые годы, т.е. 470 млн. германских марок [14].
   Заявления Риттера и Микояна имели не только экономический, но даже в еще большей степени политический смысл. Немцы стремились показать англичанам и французам, что они своей экономической блокадой Германии ничего не добьются, так как она сможет закупать многие товары в СССР. Поскольку советский экспорт в другие страны в условиях войны существенно сократился, Советский Союз был в состоянии увеличить экспорт в Германию. Но советское правительство учитывало и политические соображения, связанные с общей международной обстановкой: это вызвало бы самую резкую реакцию в Англии, Франции и США. Другое дело, сохранить торговлю с Германией на уровне прошлых лет. Тут действовала как бы уже установленная международная норма. Когда Италия начала в 1935 г. военные действия против Эфиопии, а Япония в 1939 г. против Китая, итальянцы и японцы добивались увеличения импорта из США. Но Вашингтон, не прекращая экспорта в эти страны, осуществлял его, как правило, в прежних, т.е. как бы в "нормальных", размерах. Этому примеру следовал теперь и СССР в торговле с Германией.
   20 октября Микоян сообщил Риттеру, что советское правительство намерено послать в Германию специальную комиссию для ознакомления на месте с возможностями размещения советских заказов. Соглашение может быть подписано, подчеркнул он, только после решения основных вопросов, связанных с этими заказами [15]. Покупать без разбора все, что предлагали немцы, советское правительство не собиралось. Оно намеревалось брать только самые нужные и высококачественные изделия.
   На 22 октября после напряженных переговоров было намечено возвращение Риттера в Берлин. Накануне Микоян заявил ему, что поставки товаров из СССР смогут начаться только тогда, "когда немецкая сторона удовлетворит... требования советской стороны". Он информировал Риттера, что, не касаясь пока военной техники, имеет в виду следующие поставки из Германии: горнорудное оборудование, оборудование для нефтяной, химической и сталеплавильной промышленности, оборудование для электростанций, кузнечно-прессовое оборудование, металлорежущие станки, локомотивы, турбины, суда, металлы и другие товары.
   Риттер предложил подписать соглашение, не дожидаясь окончания работы комиссии по размещению советских заказов. Он явно имел в виду ускорить начало советских поставок, затягивая немецкие. Но Микоян не согласился на это. Он отклонил также предложение об опубликовании коммюнике о переговорах, которым немцы намеревались произвести немалый политический эффект. Никакие уговоры немецких представителей не помогли. В этой связи в записи беседы отмечается, что тон ее со стороны Риттера и Шнурре "буквально приобрел просящую форму". Это особенно показательно в связи с тем, что в начале переговоров Риттер пытался чуть ли не диктовать свои условия.
   2 ноября покинул Москву также и Шнурре. Таким образом, первый этап переговоров к конкретным результатам не привел.
   С 26 октября в Германии находилась советская делегация для выяснения возможностей размещения заказов на германских предприятиях в составе 48 человек. Возглавлял делегацию нарком судостроения И.Ф. Тевосян, его заместителем был генерал Г.К. Савченко, занимавшийся заказами на военную технику. Члены ее посетили многие германские предприятия, ознакомились с интересовавшим СССР заводским оборудованием, производственными процессами, технологией. Особое внимание уделялось ознакомлению с новинками немецкой военной техники, размещению на эти новинки заказов для всех родов войск. Современные сложные станки заказывались также прежде всего для производства военных материалов.
   Риттер в беседе с Тевосяном в Берлине 27 октября снова предложил по возможности скорее заключить соглашение, а уже затем уточнить германские поставки. Но советские представители отклонили это предложение. То, что германская сторона оказалась серьезно заинтересована в ускорении размещения советских заказов, облегчало работу советской делегации. Тевосян заявил в беседе с Риттером: "Нашей задачей является получить от Германии новейшие усовершенствованные образцы вооружения и оборудования. Старые типы вооружений покупать не будем. Германское правительство должно показать нам все новое, что есть в области вооружения, и пока мы не убедимся в этом, мы не сможем дать согласие на эти поставки. Для этого требуется время на поездки на заводы, военные корабли и воинские части".
   В ходе работы делегации, 29 октября, Гитлер разрешил ознакомить ее членов с военной техникой, которой уже располагали войска. Но он был против предоставления информации об образцах, находившихся в стадии испытаний, а также с секретными новыми изобретениями.
   Советская делегация во главе с Тевосяном через несколько недель работы пришла к заключению, что итоги неудовлетворительны, так как самую новую военную технику немцы не показали . Это тормозило подписание торгового соглашения. В результате твердой и настойчивой позиции советских представителей немцы пошли на уступку. Советским представителям удалось добиться того, что им стали показывать новую технику более полно. Наиболее сложные вопросы решались Гитлером и Герингом. Был составлен и передан немецкой стороне предварительный список возможных заказов на германскую военную технику. Однако было получено согласие на поставку лишь менее половины перечисленных наименований. Кроме того, немцы запросили заведомо завышенные цены . Микоян в беседе с германским послом в СССР Ф. Шуленбургом 15 декабря констатировал, что немцы хотят драть с русских "три шкуры", но такие попытки безуспешны.
   Снова прибыв в Москву, Риттер 19 декабря продолжил переговоры с Микояном. Нарком сказал, что советская сторона готова поставлять "высококачественные товары и хотела бы получить за них эквивалентные товары, и в первую очередь - предметы вооружения". Если германская сторона готова поставить интересующие советскую сторону военные материалы, то будет нетрудно решить все вопросы. В ином случае, говорилось в записи беседы, "он не знает, как кончатся переговоры". Риттер же пытался резко сократить объем предполагавшихся поставок германской военной техники. В конце беседы он заявил, что должен "доложить своему правительству, что переговоры находятся в тупике" [.
   В создавшихся условиях решил попытаться сдвинуть дело с мертвой точки посол Шуленбург. Посетив 22 декабря наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова, он заметил, что в ходе торговых переговоров имеются "большие разногласия", в частности по вопросу о советских военных заказах. Программа военных заказов, сказал он, слишком велика. Германия, находясь в войне, не в состоянии выполнить часть заказов. Ответив, что СССР может пойти на сокращение программы военных заказов, Молотов вместе с тем заявил, что германские представители "заламывали" такие цены, что это является "худшей формой отказа".
   По просьбе Шуленбурга на следующий день Риттера принимали вместе Молотов и Микоян. Нарком внешней торговли констатировал в ходе беседы, что немецкие подсчеты о стоимости намеченных советских военных заказов несостоятельны. Например, цены на самолеты завышены в 15 раз. Риттер стал доказывать, что немцы при определении цены исходили из того, что СССР будет строить по немецким образцам свои самолеты. В этой связи учтена и стоимость лицензии. Однако советские представители заявили, что строить самолеты по германским образцам СССР не намерен. Шуленбург отмечал в телеграмме в Берлин, что переговоры с Молотовым были "очень острыми".
   В беседе с Риттером 25 декабря Микоян, возвращаясь к вопросу о ценах, снова отметил, что заказ на самолеты по мировым ценам стоит только 19,4 млн. германских марок, а немцы запрашивают 300 млн., т.е. в 15 раз больше. На другие заказы цены завышены в два, в три, в четыре раза. Нарком внешней торговли передал Риттеру программу советских закупок в Германии, составленную с учетом результатов работы делегации Тевосяна .
   В течение четырех месяцев шли упорнейшие переговоры, нередко весьма острые.
   Немецкие историки отмечают, что в Берлине были крайне недовольны, что в программе советских заказов значилось большое количество новейших военных материалов. Гитлер на первом этапе не соглашался на это, но "вынужден был уступить ультимативным требованиям Москвы" и согласиться даже на такие поставки военной техники, которые означали ограничение германской программы наращивания вооружений.
   Ход и содержание переговоров в значительной степени предопределялись международным положением. СССР вынужден был учитывать опасность войны. До августа 1939 г. предполагалось, что угроза нападения нависает прежде всего со стороны Германии и Японии. Однако с декабря 1939 г., после начала вооруженного конфликта СССР с Финляндией, приходилось считаться с опасностью нападения со стороны Англии и Франции. Возможно, что именно этим обстоятельством объясняется тот факт, что в ходе переговоров о поставке из Германии образцов военной техники большое значение придавалось, в частности, укреплению военно-морских сил СССР.
   В Берлине отмечалось, что в связи с началом советско-финляндского конфликта позиция СССР в переговорах несколько смягчилась. В то же время считалось, что СССР не принимает германских предложений, так как не желает осложнения отношений с Англией. 8 января 1940 г. Гитлер дал указания пойти на уступки, чтобы обеспечить скорейшее заключение соглашения.
   Одна из наиболее сложных проблем в ходе переговоров заключалась в том, на сколько месяцев германские поставки заводского оборудования и военной техники будут отставать по своему объему от советских поставок сырья и продовольствия. Этому вопросу были посвящены многие дни переговоров. Он был урегулирован лишь после того, как к ведению переговоров подключился И.В. Сталин. Он согласился на сокращение количества поставляемой военной техники, с тем чтобы были сокращены и сроки поставок и они могли быть осуществлены в основном в течение года. Сталин выразил согласие, что советские поставки начнутся раньше немецких, но решительно настаивал на том, что по истечении полугода баланс стоимости поставок должен быть выравнен. "Сколько Германия даст, столько и получит", - заявил он в ходе переговоров с Риттером и Шуленбургом в новогоднюю ночь.
   5 февраля 1940 г. в Москве было получено письмо министра иностранных дел Германии И. Риббентропа, в котором содержались заверения в готовности Германии поставлять военные материалы, а также предоставить "технический опыт в военной области". Эти официальные заверения германского правительства способствовали преодолению тупика в переговорах. Три дня спустя, 8 февраля, Сталин внес конкретные предложения об основах соглашения, с которыми Риттер счел необходимым согласиться.
   Наконец 11 февраля 1940 г. в Москве состоялось подписание хозяйственного соглашения между СССР и Германией. В нем предусматривалось, что Советский Союз поставит Германии товары на сумму в 420-430 млн. германских марок за 12 месяцев, т.е. до 11 февраля 1941 г. Германия же была обязана поставить СССР военные материалы и промышленное оборудование на ту же сумму за 15 месяцев, т.е. до 11 мая 1941 г. На 11 августа 1940г. (через полгода с момента подписания соглашения), а также на 11 февраля 1941 г. (через год) немецкие поставки должны были отставать от советских не более, чем на 20%. Иначе СССР имел право "временно приостановить свои поставки".
   В соглашении предусматривалось, что СССР будет поставлять в Германию кормовое зерно (ячмень, овес), нефть, хлопок, фосфаты, железную руду, хромовую руду, марганцевую руду, цветные металлы и другие товары. Германия обязалась поставить СССР недостроенный тяжелый крейсер "Лютцов" (10 тыс. т) и оборудование, необходимое для завершения его постройки; образцы корабельной артиллерии, мин, торпед, перископов; образцы последних моделей самолетов; образцы артиллерии, танков, средств связи; образцы более 300 видов станков и машин: экскаваторов, буровых установок, электромоторов, компрессоров, насосов, паровых турбин, нефтяного оборудования и т.д..
   Молотов констатировал в телеграмме советскому полпреду в Лондоне И.М. Майскому от 22 февраля 1940 г., что договор "экономически выгоден для СССР", так как страна получает от Германии большое количество станков, оборудования и вооружения.
   В первые месяцы после подписания хозяйственного соглашения торговый оборот между двумя странами рос медленно. Расчеты между СССР и Германией проводились в германских марках, в связи с чем в статье все цифры также даются в марках. Объем торговли за первые полгода действия соглашения показывает следующая таблица (в млн. марок):
   

   Таким образом, за первые шесть месяцев действия соглашения СССР осуществил только 28% предусмотренных на год поставок. Они составляли всего 6,9% общего импорта Германии за эти месяцы. Такой весьма ограниченный объем советского экспорта в Германию объяснялся, по-видимому, прежде всего тем, что германские поставки должны были начаться только с мая 1940г., т.е. соображениями экономическими.
   Но вряд ли могут быть сомнения в том, что были причины также и политические. Германский историк Г. Швендеман отмечает, в частности, следующее соображение, которое могло иметь в виду советское руководство: Кремль сохранял торговлю с Германией на весьма низком уровне, так как опасался, что она может быть использована Англией и Францией в качестве предлога для военных акций против СССР.
   Размещение в Германии советских заказов нередко наталкивалось на серьезные трудности. Германское министерство хозяйства предписывало фирмам жесткие правила принятия заказов, что приводило к задержке оформления, а тем самым и выполнения их. В ряде случаев фирмы под разными предлогами отказывались принимать заказы, постоянно пытались завышать цены.
   8 марта 1940 г. в Германию в очередной раз прибыла советская закупочная комиссия во главе с Тевосяном в составе около 60 человек. К этому времени в результате изучения возможностей размещения в Германии заказов на нужные СССР изделия была уточнена программа заказов. Они стали формироваться быстрее. При этом советские представители добивались установления приемлемых цен (на среднем мировом уровне) и минимальных сроков их изготовления. Так, посетив 27 марта министерство иностранных дел и на следующий день министерство военно-воздушных сил Германии, И.Ф. Тевосян и приехавший в Германию для ускорения оформления заказов заместитель наркома внешней торговли А.Д. Крутиков решительно настаивали на поставке образцов германских военных самолетов в течение ближайших двух месяцев. Они предупредили, что иначе будут прекращены советские поставки.
   Для урегулирования этого вопроса Тевосян и Савченко посетили 29 марта Геринга, отвечавшего в Германии за военную экономику. Тевосян заявил о ненормальности создавшегося положения, так как поставки из Германии пока не начаты. Геринг твердо заверил, что образцы самолетов будут поставлены в апреле - мае и что будут ускорены поставки также по другим советским заказам.
   В связи с задержкой германских поставок отправка из СССР в Германию нефтепродуктов и зерна с 1 апреля 1940 г. была приостановлена. Но с учетом заявлений Геринга, а также аналогичных заверений Шуленбурга в беседе с Микояном 5 апреля советские поставки вскоре были возобновлены.
   Наконец дело с поставками из Германии сдвинулось с мертвой точки. Были получены образцы новейших германских самолетов. С 25 апреля по 15 мая Германия поставила: два самолета "Дорнье-215", пять самолетов "Мессершмитт-109", пять самолетов "Мессершмитт-110", два самолета "Юнкерс-88", три самолета "Хейнкель-100", три самолета "Бюккер-131" и три самолета "Бюккер-133". 5 июня было получено еще два самолета "Хейнкель-100". В конце мая месяца немцы переправили в Ленинград недостроенный крейсер "Лютцов". Начали осуществляться в довольно крупных масштабах и остальные поставки как военной техники, так и заводского оборудования и других изделий. Приостановка советских поставок в начале апреля, по-видимому, подействовала на немцев.
   Когда в августе 1940 г. была проведена проверка хода выполнения соглашения, оказалось, что германские поставки все же серьезно отставали от советских. Для изменения положения СССР отказался от некоторых заказов с длительными сроками поставок. Шнурре в записке от 28 сентября отмечал, что русские хотят ограничиться только теми заказами, поставки по которым могут быть осуществлены в течение 8-10 месяцев. Вряд ли могут быть сомнения в том, что такая установка была связана с начавшими поступать сведениями о германских планах нападения на СССР весной 1941 г.
   12 сентября Микоян предупредил Шнурре, что ввиду отставания германских поставок советская сторона вынуждена будет сократить или временно приостановить экспорт в Германию. По сравнению с третьим кварталом в четвертом квартале 1940 г. экспорт в Германию был уменьшен в два раза, а в начале 1941 г. сокращен еще больше. Об этом свидетельствует следующая таблица (в млн. германских марок):

   Молотов и Микоян в переговорах с Шуленбургом, Риттером и Шнурре настойчиво добивались увеличения германских поставок. Этот вопрос был в центре внимания также 13 ноября 1940 г. в Берлине в беседе Молотова с Герингом. Геринг ссылался на то, что Германия находится в состоянии войны, поэтому имеются трудности с поставкой военной техники, а советская сторона желает получать прежде всего именно ее. Задержка в поставках связана и с тем, сказал он, что советские заказы - это высококачественные и сложные изделия. Кроме того, они сосредоточены в одной, т.е. военной, области. Заказы было бы легче выполнить, если бы они шире распределялись и по другим отраслям экономики. Затрудняется дело и тем, что русские иногда не имеют четкого представления о том, что именно заказывать, меняют свои заказы. Но Геринг заверил, что все возможное будет сделано и отставание в поставках будет ликвидировано .
   Указанные трудности действительно имели место, в том числе связанные с размещением заказов советскими представителями. Они заранее не могли быть в курсе всего самого качественного и полезного для СССР, что производилось в Германии. Для изучения этого вопроса в Германии и находилась многочисленная советская комиссия во главе с Тевосяном. Выявляя что-то более качественное, нужное, найдя возможность разместить заказы дешевле и с более коротким сроком изготовления, советские представители уточняли свои заказы, хотя это иногда и вызывало нарекания с немецкой стороны.
   Принятые советским правительством меры по выравниванию объема взаимных поставок дали свои результаты. В декабре 1940 г., а также в январе 1941 г. германский экспорт в СССР превысил советский экспорт в Германию.
   Размещением заказов и приемкой изготовленных изделий в первой половине 1941 г. в Германии занималось около 700 советских работников. Среди них были специалисты самой высокой квалификации по авиации, артиллерии, военному судостроению и многим другим специальностям. Знакомясь с немецкими заводами, с их новейшей продукцией, они узнавали немало полезного.
   Что касается германской военной экономики, то она особенно остро испытывала недостаток нефтепродуктов. В Германии, в союзных и оккупированных ею странах добывалось в год около 10 млн. т нефти, производилось около 4 млн. т синтетического горючего. Но этого было недостаточно, особенно в условиях войны. Поэтому большое значение придавалось импорту нефтепродуктов из СССР. Но за 1940 г. Германия получила из Советского Союза нефтепродуктов всего 657 тыс. т, т.е. 4,6% ее общих годовых запасов. В СССР в 1940г. было добыто 31,1 млн. т нефти, т.е. экспорт нефтепродуктов в Германию составлял лишь 2,1% от общей добычи нефти в стране. Зерна было выращено в СССР в 1940 г. 95,6 млн. т, а экспортировано в Германию менее 1 млн. т, т.е. около 1%. Основную часть этого экспорта составлял ячмень (732 тыс. т) и овес (143 тыс. т), пшеница - всего 5 тыс. т. В импорте Германии СССР занимал пятое место (после Италии, Дании, Румынии и Голландии).
   В конце октября 1940 г. в Москву снова прибыл Шнурре и начались переговоры о подписании торгового соглашения на очередной год. Но ввиду отставания германских поставок в переговорах возникли серьезные трудности. Посетив 25 ноября 1940 г. вместе с Шуленбургом Молотова, Шнурре констатировал, что "по основным вопросам хозяйственные переговоры зашли в тупик и все возможности обеих сторон в разрешении этих вопросов исчерпаны" .
   Упорные переговоры с участием Молотова продолжались еще целый месяц. Обе стороны пошли на определенные уступки. Наконец в беседе с Шуленбургом и Шнурре 21 декабря Молотов констатировал, что текст нового соглашения полностью подготовлен. Но в то время между правительством СССР и Германии обсуждалось еще несколько проблем. Советское правительство настаивало, чтобы одновременно с торговым соглашением было подписано также соглашение о границе между СССР и Германией на участке бывшей литовско-германской границы и урегулированы взаимные претензии, связанные с вхождением летом 1940 г. Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР. В результате нового раунда сложных переговоров были урегулированы и эти вопросы.
   10 января 1941 г. было подписано соглашение о взаимных торговых поставках до августа 1942 г.. В тот же день были заключены также договор о советско-германской границе от реки Игорки до Балтийского моря; соглашение о переселении из Литовской, Латвийской и Эстонской ССР немцев в Германию; соглашение об урегулировании взаимных имущественных претензий, связанных с этим переселением.
   Подписание соглашений по прибалтийским делам, вступавших в силу в день подписания, означало, что Германия официально признала вхождение Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР.
   По новому торговому соглашению предусматривалось, что СССР будет поставлять Германии не только кормовое зерно, как по прежнему соглашению, но и пшеницу (в 1940 г. в СССР был собран хороший урожай пшеницы). Остальная номенклатура товаров оставалась, в основном, прежней. Германия по новому соглашению, как и до этого, была обязана поставлять СССР прежде всего образцы военной техники и промышленное оборудование. Но если советские поставки в Германию по новому соглашению должны были начаться с 11 февраля, то германские по-прежнему с некоторой задержкой - с 11 мая 1941 г.
   Германские фирмы имели указания четко осуществлять свои обязательства о поставках Советскому Союзу. В начале февраля Гитлер распорядился, что обязательства Германии по хозяйственному соглашению с СССР "должны быть выполнены неукоснительно". Было решено, что они будут осуществляться даже за счет снабжения германских войск.
   13 марта 1941 г. начальник управления военной экономики и производства вооружений верховного командования вермахта генерал Г. Томас получил предписание "предотвратить все, что могло бы каким-либо образом затруднить сохранение запланированных экономических связей с Советской Россией".
   Швендеман, опубликовавший обстоятельный "гросбух" о советско-германских экономических связях в 1939-1941 гг., приводит большой фактический материал, а нередко делает выводы, расходящиеся с утверждениями других авторов. Так, он констатировал, что весной 1941 г., хотя в Германии уже шла подготовка к нападению на СССР, "Советский Союз стал абсолютно привилегированным торговым партнером Германии, заказам которого было отведено по степени важности в программе военного производства преимущественное место по сравнению с другими заказами как собственных нужд, так и для поставок иностранным государствам". Германская промышленность прекратила все остальное производство, писал он, за исключением обеспечения вермахта и поставок в СССР . Германия, отмечает Швендеман, поставляла Советскому Союзу в рекордных масштабах заводское оборудование, хотя оно должно было укреплять его военный и промышленный потенциал . Он констатирует, что утверждения ряда авторов, будто Германия уже с начала 1941 г. прекратила поставки в СССР, "лишены всяких оснований". Швендеман пишет, что именно "за первое полугодие 1941 г. в СССР была отправлена примерно половина всех поставок", осуществлявшихся с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. В его книге приводятся статистические данные, опровергающие утверждения, что в эти месяцы шел поток товаров только в одном направлении, то есть из СССР.
   По сравнению с приведенными выше данными о советско-германской торговле в первом квартале 1941 г. немецкие поставки в течение второго квартала увеличились более чем вдвое (с 69,6 млн. марок до 151,3 млн. германских марок):