Дипломатом  Петр I был выдающимся. Внешне искренний  и доброжелательный,  Петр, по мнению европейских дипломатов, никогда  не открывал своих истинных намерений  и поэтому неизменно добивался  желаемого.

  Петр  никогда не преувеличивал своих  полководческих  способностей, после  Нарвы  предпочитая командовать  лишь своим Преображенским полком, а армию доверяя профессиональным полководцам.  Он, в совершенстве зная основы кораблевождения,  не брался командовать всей эскадрой,  поручая  это Апраксину,  Голицыну и даже Меншикову.  Страха в бою он никогда не показывал. Когда  адмирал Крюйс во время похода на Гельсингфорс в 1713 году упрашивал Петра I сойти на берег ввиду  опасности  встретить  там шведский флот, царь с улыбкой ответил: "Бояться пульки - не идти в солдаты" и остался на флагманском корабле.  На упрек Меншикова,  что царь не бережет себя, лично спасая тонущих в ледяной воде во время наводнения в Петербурге, он сказал, что "за мое Отечество и людей жизни своей не жалел и не жалею".

  Петр I,  надев европейского покроя преображенский сюртук,  всегда оставался насквозь русским самодержцем по мышлению. Узнав, что во время его пребывания за границей вновь восстали стрельцы, он срочно возвратился в Россию. 30 сентября 1698 года на Красной площади  было казнено 200 стрельцов.

  Когда Петру I напоминали об этой бессмысленной  жестокости в  отношении людей, вина которых вряд ли могла быть доказана судебным порядком, он заявлял: "С  другими европейскими народами можно  достигать цели человеколюбивыми способами, а с русскими не так: если бы я  не употреблял строгости, то бы давно  уже не владел русским государством и никогда  бы не сделал бы его  таковым,  каково оно теперь.  Я  имею дело не с людьми,  а с животными, которых хочу переделать в людей". Меряя Россию на свой аршин, он чувствовал, что начинать преобразования необходимо с ломки старозаветных обычаев.  Поэтому по возвращении из европейского  вояжа  Петр  I  категорически запретил боярам носить бороды, дворянам повелел пить водку и кофе,  а солдатам приказал по "Воинскому Артикулу" курить.

  Так, Петр вышел непохож на своих предшественников, хотя между ними и можно заметить некоторую генетическую связь, историческую преемственность ролей и типов. Петр был великий хозяин, всего лучше понимавший экономические интересы, всего более чуткий к источникам государственного богатства.  

2. Пётр  I в последние годы жизни

  К концу жизни Пётр достиг вершины  величия. Прославленный и воспетый в своей стране и за рубежом  государь и дипломат, полководец и  флотоводец, реформатор и законодатель, человек, которого современники, и русские, и иностранцы, называли великим, он вполне заслужил титул императора, который Сенат преподнес ему  после победоносного завершения Северной войны.

  Тем не менее, не всем он был доволен, многое из того, что случилось в прошлом (Прусский поход, трагический разлад с сыном, воспоминания о «бунтах» «подлой черни», заговорах и наветах  ненавистной Софьи, Милославских и  многих иных), не давало ему покоя. Да и в последние годы жизни, после  Ништадского мира и до смертного  часа, не покидали его душу, и без  того усталую, истерзанную: бесконечные  заботы, волнения, мысли о дурных поступках, изменах сподвижников, даже самых близких людей.

  В природе, несмотря на хаос случайностей, все как будто целесообразно, закономерно. Как день сменяется  ночью, так за жизнью следует смерть, за нею – снова жизнь; так же чередуются радость и горе, смех и слезы, успех и неудача, счастье  и несчастье. Размышления о круговороте, в который попадает человек от первого крика до последнего вздоха, постоянно преследовали его, мучили, доводили порой до отчаяния. Петра  подобный круговорот бросал от радости  к горести всю жизнь, не такую  уж долгую по времени. Но по насыщенности делами и событиями, и хорошими, и  неудачными, несчастными, её хватило  бы на несколько даже нерядовых человеческих жизней.

  Можно только гадать о состоянии духа Петра  в те год, кода болезнь, очень тяжелая, изнурительная и мучительная (уремия), беспощадные удары судьбы быстро подтачивали его силы, которые  он безоглядно расходовал в предыдущие годы борьбы, волнений, нечеловеческого  напряжения. Конечно, активная деятельность по руководству огромной империей продолжалась. Это опять перо и шпага: составление  указов, законодательное творчество и организация нового Каспийского  похода, участие в нем. Это дипломатические  переговоры и заключение трактатов. Это руководство Сенатом и Синодом, коллегиями и губерниями, интерес, причем как всегда деятельный, практический, направляющий к делам промышленности и торговли, академии и школам, к строительству дворцов и складов, ко многому другому. Это, наконец, общение с людьми из разных сословий, от фельдмаршалов до мастеров и солдат, которые под его началом, его твердой рукой направлялись на исполнение дел и замыслов, служащих к чести и славе российской.

  Уже ближе к окончанию Северной войны  и до конца жизни Пётр все больше времени проводил в столице, своем  «парадизе», любимом детище – Петербурге, который уже тогда в значительной степени благодаря его заботе и стараниям начал превращаться в город, впоследствии прозванный Северной Пальмирой.

  Современников, в том числе иностранцев, изумляла огромная работоспособность Петра, обилие и разнообразие дел, которыми он занимался. Если его спрашивали о  том, он отшучивался: так, мол, здоровее будешь и проживешь дольше.

  Семья, заботливая жена и дети, домашний уют, покой и внимание, забота и ласка  – все это у Петра было. Но и здесь он испытал удар, последний и очень тяжелый. Его жена,  Катеринушка, ставшая Екатериной Алексеевной, была его последней надеждой – и по душе, и по мыслям на будущее. Как и Меньшиков, вытащенная им из низов, стала ему очень необходима в жизни. В тот год его болезнь сильно прогрессировала. Но он крепился, не сдавался, по-прежнему работал, вершил множество дел. Иногда лечился. Но тут стало известно о интимной связи Екатерины с Виллимом Монсом, братом бывшей фаворитки короля Анны Монс. Следствие над ним не длилось и недели, и палач по приговору суда отрубил несчастному Монсу голову за взятки от просителей, приходивших к императрице, злоупотребление доверием и казнокрадство. Инцидент был исчерпан, но добрые и сердечные отношения, царившие в доме царя, ушли в прошлое, и это не могло не угнетать его. Император большей частью лежал в постели, болезнь мучила его. Когда боли проходили или становились не такими сильными, он вставал, ехал куда-нибудь, занимался делами. Так продолжалось до его смерти.

  Скончался он в страшных мучениях 28 января 1725 года. Перед тем он несколько дней сильно кричал от болей, потом, ослабев, только стонал. 40 дней его тело оставалось непогребенным, и безутешная Екатерина, провозглашенная императрицей, оплакивала его. Сам император не успел назначить  её своей преемницей, наследницей. Перед  кончиной он слабеющей рукой успел  написать на бумаге «Отдайте все…»  Кому? Кто знает…

  Скорбь  россиян, их гордость тем, что сделали  император и его подданные, звучали  в словах Феофана Прокоповича 8 марта, в день похорон Петра Великого, которые происходили в Петропавловской  крепости: «Его приняла та прибалтийская  земля, о которой он мечтал с юношеских  лет, борьбе за которую посвятил всю  жизнь». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Реформирование денежной системы.

1. «Россию поднял на дыбы»

  Экономические и социальные условия для формирования абсолютизма сложились лишь к  концу XVII в. Для содержания таких  присущих абсолютистскому государству  государственных институтов как  мощный бюрократический аппарат, регулярная армия, регулярная полиция нужны  были большие деньги. Такие деньги царская казна стала собирать в виде прямых и косвенных налогов, торговых, таможенных и судебных пошлин и от государственных монополий  лишь к концу XVII в. Существенное увеличение доходов государевой казны к  концу XVII в. обусловлено было тем, что  на протяжении этого века сформировался  единый общероссийский рынок. Развивалось  товарное производство, прежде всего, в городах. К середине XVII в. на территории Русского государства насчитывалось  свыше 250 городов (без Украины и  Сибири). Население России к началу царствования Петра I составляло 15 млн. человек. В Москве насчитывалось 270 тыс. жителей, - для того времени это  был очень большой город. Удельный вес городского населения (основного  налогоплательщика торговых и таможенных платежей) в общей массе населения  страны увеличился с 2 % в XV-XVI вв. до 3,2 % к концу XVII - началу XVIII вв. В рыночные отношения втягивалось не только городское население, но и дворянство, и даже крестьянство, особенно черносошное, и монастыри. Вместе с тем, развитие товарно-денежных отношений, завершение формирования единого общероссийского  рынка имело и свою оборотную  сторону. Оно привело к значительному  увеличению повинностей крестьянства и посадских людей, налогов и  других платежей. А это, в свою очередь  вело к серьезному углублению социальных противоречий и напряженности в  обществе.

  Ещё предшественниками Петра I была проведена  финансовая реформа 1679-1681 годов, по которому плательщики-горожане были связаны  круговой ответственностью за сбор налогов, а сам их сбор был возложен на выборных из числа горожан. В 1681 году была проведена неудачная попытка  привлечь высшее московское купечество к ответственности за полноту казённых платежей во всём государстве. Причиной тому было желание московского правительства поручить сбор городских налогов гостям и людям гостиной и суконной сотен, которые могли бы ответить за недобор своим имуществом.

  Указом 1 марта 1698 года Пётр I подтвердил указы  своих предшественников на право  городов собирать стрелецкие (т.е. деньги, собираемые с городского населения) и оброчные деньги выборными земскими старостами, волостными судьями и  целовальниками, состоявшими в земских  избах, в обход воевод и приказных  людей. Делалось это для того, чтобы  воеводы и приказные люди не злоупотребляли своим положением и не занимались дополнительными сборами с городского населения. Однако городское население, согласившееся на введение новых  учреждений, вынуждено было платить  государству окладные сборы в  двойном размере. В дальнейшем, увидя  нежелание горожан к самоуправлению, вызванное высокими сборами, правительство  отменило двойные оклады, но реформа  была объявлена обязательной во всех городах.

  Тогда же, в 1698 году, Пётр переименовал земских  старост в земских бурмистров, а таможенных и кабацких верных голов  – в таможенных и кабацких бурмистров. В Москве была учреждена Бурмистрская палата. С 17 ноября 1699 года она была переименована в Ратушу.

  Ратуша  состояла из выборных от московских купцов и была подчинена Большой казне. Ратуше, в свою очередь, подчинялись  земские бурмистры всех городов. Обязанностью земских бурмистров было наблюдение за сборами и оброчными  статьями в городах и уездах, они  также посылали подчинённых им таможенных и кабацких бурмистров для отчётности в Москву. В ведение Ратуши были переведены все сборы, которые собирались с 1681 года.

  Учреждение  Ратуши значительно изменило устройство приказного хозяйства. Большая казна  потеряла главный источник своего дохода – таможенные и кабацкие сборы, и  вся её деятельность с тех пор  была сосредоточена на перечеканке  иностранной монеты. Старинные четверти – устюжская, костромская, владимирская и галицкая – прекратили своё существование, потому что подведомственные им ранее сборы с городов были переданы Ратуше, которой после упразднения воевод и поручения управления и суда бурмистрам также отошло управление и суд в городе. Другие приказы, например Посольский приказ, лишились собственного дохода, хотя и продолжали существовать: деньги на своё содержание большинство приказов стало получать из Ратуши.

  Все эти преобразования, однако, не создали  нового источника доходов, а ведь это и было главной причиной проведения реформы в сфере городского обложения. Тем не менее, правительство получило гарантию поступления прямых налогов, причём их взимание не требовало никаких  затрат. Постепенно Ратуша, сосредоточившая  в своих руках главные сборы, таможенный и кабацкий, оказалась  не в состоянии полностью содержать  армию и флот, численность которых  с каждым годом увеличивалась. Не была полностью решена проблема, связанная  с дополнительными сборами с  населения. Если раньше этим занимались воеводы и приказные люди, используя  эти деньги в личных целях, то теперь ими стали земские бурмистры. Даже после введения прибыльщиков, которые должны были следить за сборами  в городе, отдельные поборы сохранялись.

  Необходимость постоянного содержания регулярной армии и флота привела к  реформированию в сфере приказов. Был учреждён Военный приказ, объединивший прежние Иноземский и Рейтарский приказ; Приказ артиллерии, Преображенский приказ, ведавший устройством Преображенского  и Семёновского полков; Адмиралтейский приказ и Военно-морской приказ, ведавший иностранным персоналом русского флота. Это привело к некоторому увеличению государственной казны.