Спор о сатире и крестьянский вопрос как эстетическая и идеологическая категории сатирической журналистики в журналах 1769 – 1774 годов

      В других случаях Новиков переносит  в свои сатирические журналы приемы сатиры, воспринятые им из французской  и немецкой нравоучительной литературы. Таковы сатирические ведомости, словари, диалоги, развернутая цепь сатирических портретов-характеристик, объединенная у Новикова под рубрикой «Смеющийся Демокрит», сны. И здесь отчетливо прослеживается тяготение Новикова к литературным формам, рассчитанным преимущественно на широкие слои демократического читателя.

      Среди разнообразного состава новиковской  сатиры особое место принадлежит  материалам, имитирующим подлинные  документы эпохи. Это знаменитые «Копии с отписок» крестьян к своему помещику и указ помещика к своим крестьянам, помещенные в «Трутне», а также письма родных к Фалалею из журнала «Живописец». Материалы эти посвящены одной теме — теме отношения помещиков к своим крестьянам. Объективно из документов, объединяемых под этой рубрикой, вырисовывалась ужасающая картина помещичьего произвола и полного бесправия задавленных крепостническим гнетом крестьянских масс России. Эта форма серьезной сатиры, свободная от установки на комический эффект, была призвана привлечь внимание русского читателя к одному из наиболее острых и актуальных вопросов социальной жизни того времени. Смелость и новаторство Новикова проявились прежде всего в публикации «документов», как бы исходивших от самих крестьянских низов. Это был первый случай, когда голос крестьянства звучал со страниц литературного печатного органа в такой форме: «...да послано к тебе, государь, прошлой трети недоборных денег с сельских и деревенских сорок три рубли двадцать копеек, а больше собрать не могли: крестьяне скудны, взять негде, нынешним годом хлеб не родился, на силу могли семена в гумны собрать. Да бог посетил нас скотским падежом, скотина почти вся повалилась; а которая и осталась, так и ту кормить нечем, сена были худыя, да и соломы мало, и крестьяне твои, государь, многие пошли по миру».⁴⁵

      «Отписки  крестьян» служили своего рода предпосылкой для следовавшего за ними помещичьего  указа. А сам указ, содержавший в своем стиле элементы, характерные для высочайших постановлений того времени, придавал частному факту помещичьего самоуправства широкий обобщающий смысл:

      «Человеку нашему Семену Григорьеву!

      Ехать тебе в **** паши деревни, и по приезде  исправить следующее:

      1. Проезд  отсюда до  деревень  наших  и  оттуда  обратно   иметь на счет старосты Андрея  Лазарева.

      2. Приехав туда, старосту при собрании всех крестьян высечь нещадно за то, что он за крестьянами имел худое смотрение и запускал оброк в недоимку, и после из старост его сменить, а сверьх того взыскать с него штрафу сто рублей.

      3. Сыскать в самую истинную правду, как староста и за какие взятки оболгал нас ложным своим докладом? За то прежде всего его высечь, а потом начинать следствием порученное тебе дело.

      4. Старосты Андрюшки и крестьянина  Панфила Данилова, по коем староста  учинил ложный донос, обеих  их домы опечатать и определить караул, а их самих отдать под караул, в другой дом» и т. д.⁴⁶

      Эффект  новиковских обличений неизмеримо возрастал оттого, что сатирик  развертывал картину бесправного  положения крестьян в двух противоположных  плоскостях: с точки зрения не сомневающихся в своих правах, забывающих человеческий долг угнетателей-помещиков и с точки зрения подвластных барской воле, бесправных, угнетаемых крестьян.

      Однако, пытаясь уяснить позитивную сторону  программы Новикова, тот идеал, с позиций которого он осуществлял критику крепостнической системы, следует подчеркнуть, что до радикальных выводов, вытекавших из подобной критики, сатирик в силу целого ряда причин не поднимался. При всем искреннем сочувствии к угнетаемому крестьянству решение основного для крепостнической системы социального вопроса Новиков переводил в сугубо моральную плоскость. Главным и единственным орудием исправления существующих социальных зол он считал просвещение, пробуждение в людях сознания нравственной добродетели. Сатира и рассматривалась им как одна из наиболее действенных форм воспитания сограждан. Естественно, что основной социальной силой, к которой апеллировала новиковская сатира, было дворянство — господствующий класс тогдашнего русского общества.

      Это сочетание стихийного демократизма с отстаиванием незыблемости сословных привилегий дворянства составляло характерную особенность раннего русского просветительства XVIII в. Идея естественного равенства людей в глазах Кантемира и Сумарокова ничуть не подрывала их представлений о сословной исключительности дворян. Наоборот, в этой идее они видели своеобразный стимул для представителей правящего сословия оправдывать свои социальные преимущества благородным служением на пользу общества.

      В сатирах Кантемира и Сумарокова мы сталкиваемся постоянно с утверждением этих идей. И когда Новиков в XXIV листе журнала «Трутень» выписывал «рецепт» от «болезни» г. Безразсуду, который «болен мнением, что крестьяне не суть человеки», то он следовал этой же традиции. «Рецепт» состоял в следующем: «Безразсуд должен всякой день по два раза рассматривать кости господские и крестьянские до тех пор, покуда найдет он различие между господином и крестьянином».⁴⁷

      Пафос новиковской сатиры состоял, таким  образом, в пробуждении сознания у представителей правящего сословия. Крестьяне выводятся у него исключительно как объект сострадания, лишенными субъективного нравственного начала. Изображение крестьянина как осознающей свое нравственное достоинство личности оставалось еще делом будущего. Только у Радищева в его «Путешествии из Петербурга в Москву» впервые раскрывается высокое нравственное самосознание русского крестьянина.

      Новиков, как, кстати, и Фонвизин, сохранял веру в концепцию просвещенного абсолютизма. Не сомневался он и в праве дворянства на руководящее положение в обществе. Поэтому, выступая против жестокости отдельных помещиков, он боролся за чистоту сословия. В уничтожении практики помещичьего произвола Новиков уповал на перевоспитание, на пробуждение у заблуждающихся дворян любви к добродетели.

        Последним журналом Новикова 1770-х  гг. был «Кошелек» (1774). На его  содержании отразилось, по-видимому, то общее потрясение, которое  вызвала среди дворян Крестьянская  война 1773—1775 гг. под предводительством  Пугачева. Новиков отходит теперь  от острой социальной сатиры. Пафос критики отдельных сторон внутренней политики Екатерины II, обличение представителей дворянства сменяются преимущественно отстаиванием идеи национальной самобытности. Борьба с галломанией (западничеством) составляет главную тему журнала.

      В русле этих новых настроений следует  рассматривать и помещение на страницах «Кошелька» комедии в одном действии под названием «Народное игрище». Основу ее содержания составляет идиллическое изображение добрых помещиков, заботящихся о благе своих крестьян. В текст пьесы введены народные песни, речь отдельных персонажей нарочито выдержана в простонародном стиле, пересыпана народными пословицами и поговорками. Одновременно Новиков предпринял издание исторических документов и памятников национальной старины, выпустив с 1773 по 1775 г. 10 томов «Древней Российской Вивлиофики». Еще ранее им был выпущен «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772)⁴⁸. В появлении подобного рода трудов также следует видеть свидетельство просветительской направленности деятельности Новикова. Воспитание у своих соотечественников чувства патриотизма он считал важнейшей задачей литературы.

      Конец 1770-х—1780-е гг. отмечены активизацией издательской деятельности Новикова. Взяв с 1778 г. в аренду типографию Московского университета, он расширил ее и организовал массовое печатание книг самого разного содержания. Продукция его типографии была рассчитана на удовлетворение читательских потребностей самых широких слоев населения России и достигала огромных по тому времени тиражей.

      В эти годы раскрылся во всей полноте  необычайный организаторский талант Новикова. Ему принадлежала заслуга открытия первой публичной библиотеки в Москве, организация московских книжных лавок. Он заботится о распространении и продаже книг в провинции, бесплатно рассылая изданные в его типографии книги народным и духовным училищам. С 1785 по 1789 г. Новиков издает журнал «Детское чтение» — первый в России журнал для детей. Среди сотрудников, привлеченных им к изданию «Детского чтения», был молодой Карамзин.

      С конца 1770-х гг. Новиков увлекается масонством. Почти все журналы, издававшиеся Новиковым с этого времени («Утренний свет», «Вечерняя заря», «Покоящийся трудолюбец»), так или иначе связаны с проповедью масонских идей. Сама подвижническая деятельность Новикова конца 1770—1780-х гг. по распространению просвещения, его забота о нравственном воспитании юношества, его филантропические мероприятия были продиктованы во многом искренней верой в гуманную миссию масонского движения. Для Новикова принцип нравственного самоусовершенствования,   столь   активно   проповедовавшийся   масонами, не мыслился вне общественно полезной деятельности, направленной на благо отечества.

      Авторитет, которым пользовался Новиков  у широких слоев интеллигенции, его влияние на общественное мнение тревожили Екатерину II. Будучи напугана французской революцией, императрица расправилась с Новиковым, обвинив его в антиправительственной деятельности. В 1792 г. он был арестован и осужден к заключению в Шлиссельбургской крепости, где пробыл до восшествия на престол Павла I. Освобожденный из крепости Новиков уже не смог вернуться к активной общественной деятельности. Последние годы своей жизни он провел в родовом имении Авдотино, где и умер в 1818 г. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Заключение 

      Просветительская деятельность писателя-сатирика, публициста и издателя была высоко оценена современниками Н. И. Новикова и последующими поколениями. Сатира новиковских журналов оставила серьезный след в русской литературе. Она сообщила литературе «открытую злободневность, газетность в лучшем смысле этого слова»⁴⁹. Сатирические журналы расширили в литературе область прозы, притом прозы не отвлеченно-философского характера, а прозы «деловой», конкретно говорящей о современных людях, делах, общественных явлениях. Новиков был одним из тех писателей, которые сводили русскую поэзию с высоты классического Парнаса в животрепещущую современную жизнь, в быт. Необычайное разнообразие форм прозы в его журналах открывало новые возможности для русской литературы.

      Жанровое  своеобразие новиковских журналов было вызвано необходимостью критики социальных, общественных недостатков русской действительности. Малые формы сатиры (пародийный рецепт, пародия на газетные объявления, известия, ведомости, сатирические словари) помогали более остро и оперативно откликаться на происходящие события.  Вместе с тем в журналах Новикова нашли отражение и такие жанры, как сатирический очерк, небольшая по объему повесть, в которых сказалось мастерство писателя, умение емко и лаконично, предельно простым языком выразить глубокое социальное содержание. Многие темы и образы сатирических журналов Новикова были использованы писателями-сатириками: Фонвизиным, Крыловым, Радищевым, Грибоедовым. 
 

Список  литературы: 

1. Бабкин  Д. С., К раскрытию тайны «Живописца», РЛ., № 4, 1977 г.
2. Березина В. Г., Журнал Сумарокова «Трудолюбивая пчела» (1759 г.) // Вопросы  журналистики. Вып. 2. Кн. 2. Л., 1960 г.
3. Берков П. Н., История русской журналистики 18 века, М., 1979 г.
4. Благой Д. Д., История русской литературы 18 века. Изд. 4-ое. М., 1960 г.
5. Западов А. В., История русской журналистики 18 века, М., 1964 г.
6. Западов А. В., Русская журналистика 18 века, М., 1964 г.
7. История русской литературы, т. 1, глав. ред. Лихачев Д. С., Макогоненко Г. П., Л., 1980 г.
8. Пастушенко Л. М., Столетье безумно и мудро, П.-К., 1998 г.
9. Сатирические журналы Новикова Н. И. «Трутень» (1769 – 1770 гг.), «Пустомеля» (1770 г.), «Живописец» (1772 – 1773 гг.), «Кошелек» (1774 г.) / Редакция, вступительная статья, примечания Беркова П. Н., М.-Л., 1986 г.
10. Татаринова Л. Е., Русская литература и журналистика 18 века, М., 2006 г.
11. Русская сатирическая проза 18 века, вступительная статья Стенника Ю. В., Л., 1986 г.