Анна Ахматова и китайская поэзия

Оглавление

Введение   Глава 1. Поэтическое творчество 1.1. Особенности китайской  поэзии 1.2. Анна Ахматова –  великий русский поэт 20-го века   Глава 2. А. Ахматова и  китайская литература 2.1. Поэзия А.Ахматовой  в Китае 2.2. Переводы А.А. Ахматовой  китайской поэзии.   Заключение Литература

3   6 6 12   15 15 25   29 30

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Актуальность. Поэзия другого народа для общения с собою требует перевода слов и передачи мыслей, что всегда нелегко и что не всегда доступно. Благодаря переводу, литературы стран и народов в совокупности своей с полным правом становятся литературой всего мира, то есть литературой общечеловеческой.

Несмотря на кажущуюся  простоту вопроса, природа искусства  стихотворного перевода, как и  всякого другого искусства, трудноопределима. Поэта-переводчика сравнивали и с музыкантом-исполнителем, интерпретирующим творчество композитора, и с актером, играющим заданную ему роль, и с портретистом...

Благодаря переводу россияне узнали и китайскую поэзию, которая имеет свои особенности. Мы поняли, что национальное ее своеобразие есть лишь обрамление общих наших с нею дум и чувств. И, поняв это, без малейшего предубеждения, а скорее в ожидании новых радостей, склоняемся над тем, что сумел донести до нас переводчик китайских поэтов.

Одной из особенностей китайской поэзии – это то, что стихотворения записаны иероглифическими знаками. Но иероглифическая письменность делает и перевод иным, предоставляя ему большую свободу в выборе понятий и слов, стоящих за иероглифом. Те ошибаются, кто предполагает что китайское стихотворение представляет собою живописное зрелище и само по себе является в некотором роде картиной. Такое предположение если не окончательная неправда, то уж, во всяком случае, огромное преувеличение, особенно для современного китайского читателя, видящего в иероглифе выражение понятия, и только, и забывающего о начале происхождения знака. Но понятие, объемлемое иероглифом, "многолико" и многословно, и, таким образом, китайское стихотворение, конечно, больше подчинено фантазии читателя, чем стихотворение, записанное фонетической азбукой. Переводчик - тоже читатель, и он выбирает одно из ряда доступных ему читательских толкований и предлагает его своему читателю.

В строгом соответствии с художественными потребностями  времени возникла и заняла определенные позиции советская школа стихотворного перевода, представителем которой являлась Анна Ахматова.

Нельзя говорить об Анне Ахматовой - переводчице, не сказав ни слова о ней как о большом  русском поэте. Стих Анны Ахматовой (по замечанию ряда исследователей ее творчества) знает то счастливое совпадение синтаксиса и ритма, которое оставляет неизгладимое впечатление лучшего слова на лучшем месте, впечатление высочайшего поэтического мастерства, достигшего такого уровня, что оно более не представляет собой самостоятельной ценности: теперь это только служебная часть целого, и мастерство поэта нам уже незаметно; мы слишком заняты восприятием единства, чтобы обращать внимание на частности¹.

Ахматова стала полпредом  русской поэзии за рубежом и одновременно первооткрывателем для русского читателя многих иноязычных поэтов, в которых видела единомышленников, от кого принимала эстафету, чтобы нести её дальше.

Что то "тютчевское", что живет в поэзии Анны Ахматовой, находит себя в ее переводах. Тема ответственности каждого за судьбу человека, за судьбу мира, тема причастности поэта каждому переживанию человеческой души является одной из важнейших тем Анны Ахматовой-переводчицы. На удивление свободно Анна Ахматова передает смелую естественность, народность интонации подлинника.

Переводческий опыт одного из лучших поэтов ХХ века Анны Ахматовой  уникален, но к сожалению еще недостаточно изучен, хотя в разноязыком списке переведенных ею поэтов почти сто  пятьдесят авторов. Здесь представлена поэзия народов Востока и Европы, в том числе классическая поэзия Древнего Египта, Китая, Кореи, Индии. Ахматова не скрывала своего теплого отношения особенно к восточной поэзии, близкой ей по своему взгляду на мир.

Одной из первых она включилась в переводы китайской классической поэзии. Ей доставляло особую радость протягивать руку поэтам через тысячелетия. Так было и с китайскими классиками, с которыми её познакомил Гитович. Он в числе первых советских поэтов сам стал переводить Цюй Юаня, Ли Бо, Ду Фо и некоторых других. Анна Андреевна обратилась к творчеству знаменитого Цюй Юаня — первого великого поэта Китая (340 — 278 гг. до н.э.). Она перевела "Лисао" ("Скорбь") и заслужила множество добрых отзывов.

Сделанные с подстрочника переводы А.А. Ахматовой сочетают обаяние и строгость ее оригинального творчества с точностью и бережностью восприятия и передачи самих элементов существа и внешнего строя старой китайской поэзии.

Целью курсовой работы является особенности перевода китайской поэзии А. Ахматовой. Объект работы – образ А.Ахматовой поэта-переводчика. Предмет – китайская поэзия.

Задачи:

1) определить особенности китайской поэзии;

2) раскрыть образ гениальной русской поэтессы А.А. Ахматовой;

3) проследить влияние Ахматвской поэзии на представления китайских читателей о России;

4. проанализировать переводы китайской поэзии А.А. Ахматовой.

Работа состоит из введения, где раскрывается актуальность данной работы, ее цели, задачи, предмет, объект, двух глав, в которых дается анализ китайской поэзии и творчеству А.А. Ахматовой - переводчика, заключения и списка литературы, состоящего из 21 источника.

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Поэтическое творчество

1.1. Особенности китайской поэзии

Китайская поэзия известна во всем мире. Печатается она и в России. Интерес к ней со временем не угасает. Чем же привлекательна для нас китайская поэзия? Наверное, тем общечеловеческим началом, которое содержится в ней и до перевода скрыто от неподготовленного взгляда за таинственно-завораживающей орнаментальной стеной из иероглифов.

Китайская поэзия в сборниках переводов начинается со средневековья, начала III века, когда творил выдающийся поэт Цао Чжи. Следующая за Цао Чжи вершина китайской поэзии, может быть, самая высокая, - Тао Юань-мин. Он потрясает читателя неожиданной простотой слова, выразившего сильную мысль, определенностью и чистой бескомпромиссностью этой мысли, всегда направленной на поиски истины.

В преддверии танского государства, в Китае обилие поэтов, ум и искусство которых, кажется, не могут быть уже превзойдены. Но за ними следуют поэты сунские, с новым своим взглядом на мир, а там и юаньские, и минские, хотя и повторяющие многое, но одарившие историю китайской литературы свежими, самобытными индивидуальностями.

Почти две тысячи лет отделяют нас от Цао Чжи и тысячу шестьсот от Тао Юань-мина, но отдаленность эта не стерла волнений, пережитых поэтами, не помешала сочетать их с тревогами наших нынешних дней. Паутина старины, легшая на светлую поверхность всех этих стихов, однако не заслонила бьющейся в них живой жизни. Стихи не потеряли своей увлекательности и не остались по преимуществу литературным памятником, как это произошло с рядом классических произведений мировой литературы.

Поэты старого Китая перед читателем  не требуют подробных рекомендаций и говорят о себе своими стихами. Нельзя сказать о времени и обстоятельствах их творчества, а также о главных чертах его, обусловленных временем и обстоятельствами, но и сегодня с полной силой звучит сама поэзия и рассказывает о тех, для кого она творилась.

Литературоведы выделяют два основных жанра китайской классической поэзии - ши и цы. Ши - стихи с четырехсловной (чаще всего в дотанской поэзии), пятисловной и семисловной строкой, с двухстрочной строфой, с цезурой в четырехсловных и пятисловных стихах после второго знака, а в семисловных - после четвертого знака. Ши - изначальная и преимущественная форма, просуществовавшая, как и цы, до самого последнего времени. Цы появились позднее, в танское время, приблизительно в VIII веке, и тематика их вначале ограничивалась узколичными переживаниями стихотворца. Полной зрелости достигли они в сунском государстве, а Су Ши в XI веке доказал своим творчеством, что стихам цы доступны все сферы поэзии. Цы, в отличие от ши, состоят из неравных строк и сочинялись на определенные мелодии - вначале музыка, а затем стихи. Названия мелодий остались и впоследствии, когда стихи цы потеряли музыкальное сопровождение, уже теперь неизвестное нам и определяемое лишь по манере размещения неравнословных строк.

Читая китайских поэтов в их последовательности, не очень трудно заметить поучительную, воспитательную ее сторону, так как поэзия и мировоззрение были в той нераздельности, какая диктовалась нераздельностью науки и искусства. Функции и задачи поэзии были столь серьезны, столь необходимы для самого внутригосударственного устройства, что меньше всего места могло отдаваться поэзии досуга, поэзии ленивого созерцания или, наоборот, пылкой страсти.

В конфуцианском представлении  о мироздании человек равен небу и земле, живя между ними и составляя  вместе с ними триаду небо - земля - человек. Через всю историю китайской поэзии проходит внимание к человеку, сочувствие, а впоследствии и служение ему. Идея нравственной жизни была главенствующей в китайской литературе¹.

Нравственность в ее конфуцианском  понимании как труд для страны или в даосском понимании как уход от человеческого общества очень редко проявлялась в обнаженном, беспримесном виде, да и само проповедуемое даосизмом отшельничество на практике не было полным разрывом с людским окружением.

Природа и человек в китайской  поэзии слились в нерасторжимое единство, в котором и каждодневная жизнь среди людей, и отшельничество соседствуют рядом. Была близость человека к благодатной китайской земле, с ее цветами и плодами, ее деревьями, ее птицами, знание которых завещано Конфуцием в "Беседах и суждениях".

Путь китайского стихотворца был  долог и труден. Те замечательные  поэты, которых знает современный читатель, изучали конфуцианские каноны и стихи своих предшественников для того, чтобы сдавать экзамены на чиновничью должность. Каждый государственный чиновник умел писать стихи, поэтами же становились немногие. Поэты были, как правило, чиновниками, реже - людьми с неудавшейся карьерой и почти никогда не бывали крестьянами. Не то, чтобы крестьянин не допускался в официальную поэзию или на государственную службу. Сама необходимость немалых средств для десятилетий непроизводительной жизни, когда все время отдавалось учению, устраняла возможный демократизм допуска на государственную службу и определяла круг чиновников, а значит, и поэтов из помещичьей среды.

Сдав экзамены, приезжали они  служить в чужой (непременно чужой!), без родных и знакомых, край, полные трогательных воспоминаний о прошлой  жизни, и так возникала поэзия тоски по родной природе. Они вершили  дела на службе и, сталкиваясь с человеческими несчастьями, задумывались над тем, что творилось вокруг них. Конечно, не все. Но те поэты, что пришли к нам через цепь веков, прошли через службу. Недаром же в глазах старой китайской критики моральные свойства самого поэта целиком заключены в его стихах. Да и как могло быть иначе при этой системе, когда поэт почти непременно был управителем людьми. Репутация писателя устанавливается сначала его современниками, и "хорошие" стихи дурного человека были бы немедленно разоблачены.

Китайская поэзия не обходится без природы, так как это «поэзия воспоминаний и любования сосной и кипарисом, цветами и травами. Это поэзия чиновников, видящих природу из окна присутствия, поэзия буддийских монастырей в горах и на водах, поэзия лесного сумрака и залитого солнцем крыльца. Это весна и осень, соревнующиеся между собою в восприятии разных поэтов. И редко, очень редко суровая зима и знойное лето. И почти никогда в отрыве от человека: даже если природа одна и как будто сама по себе, все равно за нею следит одушевляющий ее внимательный глаз поэта, без которого нам ничего не увидеть и ничего не понять. Как ничего не увидит и сам поэт, если он живет в суете, не замечая, как сменяются времена года. И занятость монашеская здесь не предпочтительнее и не лучше суеты мирской¹».

Поэтому в теме отшельничества появляется тема духовного общения, а иначе сказать - дружбы. Духовное общение людей высоких помыслов не обязательно предполагает даосский уход к одинокой жизни, поэтому сановник, умеющий внутренне отвлечься от корыстолюбия, от жадного карьеризма и жестокости, окружающих его, находится в великом отшельничестве по сравнению с малым отшельничеством уединения в горах. Так отшельничество в китайской поэзии стало частью огромной темы верной дружбы людей, если не во всем одинаково воспринимающих мир, то уж, во всяком случае, знающих, что краткий миг человеческого существования должен быть оправдан делами на благо людей.

О краткости человеческой жизни никогда не забывает китайский поэт. Не отсюда ли стремление пораньше начать срок старости и так продлить время сознательного, мудрого существования, от которого были отняты годы на обучение для подготовки к деятельности чиновника и поэта, в поэзии которого сосредоточились и наука того времени, и философия. Поэты и были мыслящим слоем общества. А в некоторые времена, как, например, в сунское, и самым влиятельным слоем общества, потому что стояли у кормила правления.