Анна Ахматова и китайская поэзия

Мне голос был. Он звал утешно,

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда,

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и  обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух.

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Это стихотворение делает ясным пройденный Ахматовой в  молодости путь: мириадами нитей была она связана с теми, кто эмигрировал за границу, кто звал ее уехать вместе, но она не послушалась зова, она остались.

Через пять лет она  снова публикует стихотворение  с политическим смыслом: «Не с  теми я, кто бросил землю…», написанное еще более открыто, чем и отделила себя резкой гранью от тех людей, кто в силу разнообразных причин не смог уехать, остался на родине, но питал враждебность к советской власти. Стихотворение опосредованно дает понять, что она готова разделить с народом и радости, и невзгоды, согласна добровольно принять удары судьбы, и предстоящие на завтра испытания встречает преисполненная надеждой:

И знаем, что в оценке поздней

Оправдан будет каждый час…

Но в мире нет людей  бесслезней.

Надменнее и проще  нас.

Важнейшей лирической поэмой с политическим содержанием у Ахматовой является Requiem, законченный в 1935-1940 годах. В этой поэме через чувства, возникавшие при посещении сына в тюрьме, она обозревает судьбы родины и личную судьбу, одновременно бичуя преступные нарушения законности, и выражает материнское горе в эпоху социализма.

Перед этим горем гнутся горы.

Не течет великая  река,

Но крепки тюремные затворы,

А за ними «каторжные норы»

И смертельная тоска.

Уже в первом разделе  поэмы можно прочувствовать мощь ее композиции и немыслимый трагизм воззвания. Какой волнующий голос, как сильно выразил он печаль судьбы народной! Гао Ман своей статье об А.Ахматовой пишет; «я осознал, что это взгляд женщины на жестокий мир. Она вырастала вровень с эпохой, сохраняя свой характер и свои понятия, и через беспощадное самовыражение показала правду своей эпохи¹».

После десятилетней смуты он читал и переводил поэтические творения Ахматовой. Одновременно с ним на севере и на юге Китая тоже трудились другие переводчики. Издательства и литературные журналы разных городов опубликовали немало переводов из Ахматовой, и так постепенно в Китае сложилась настоящая волна переводов ее стихотворений. Шанхайский новый журнал «Вайго вэньи» в своем втором номере за 1979 год первым опубликовал подборку из 14 стихотворений Ахматовой в переводе многих переводчиков. Среди переведенных «Молитва», «Памяти 19 июля 1914 года», «Клятва», «Мужество», «Победа», «Памяти друга», «Родная земля» и др.

В 1981 году вновь организованное в провинции Гуанси издательство «Лицзян чубаньшэ» составило сборник «Западной лирики», в который вошли «Столько просьб у любимой всегда» в переводе Дай Цзуна, а также «От любви твоей загадочный», «Ты всегда таинственный и новый», «Проплывают льдины, звеня», «Кое-как удалось разлучиться…» в переводах Чжан Шао.

В 1982 году в номере четвертом Китайского старейшего журнала, посвященного иностранной литературе, «Шицзе вэньсюэ» Гао Ман опубликовал перевод статьи Ахматовой «Амедео Модильяни», а в шестом номере ее стихотворения «Памяти поэта» и «Вот она, плодоносная осень!..» В том же году в Ухани в провинциальном журнале «Чанцзян вэньи» он же опубликовал подборку переводов ее стихов, в которую кроме нового перевода «Вот она, плодоносная осень!..» вошли «Клятва», «Эхо» и «Сжала руки под темной вуалью…»

В 1983 году в новосозданном  непериодическом журнале «Вайго ши» издательства «Жэньминь вэньсюэ» были опубликованы переводы почти двадцати коротких стихотворений и цикла из семи стихотворений «Полуночные стихи», к которым Го Можо написал большую вступительную статью. В этом же году в издающемся союзом китайских писателей журнале «Шикань» во втором номере было помещено стихотворение «Не с теми я, кто бросил землю…».

В том же году созданный  в Пекинском педагогическом университете новый журнал «Сулянь вэньсюэ» в третьем номере опубликовал в переводе Нин Сы два коротких стихотворения.

В 1984 году Хунаньское издательство издало книгу «Избранная советская  лирика», в которую вошли пять стихотворений Ахматовой в переводе Вал Шоужэня.

В этом же году издательство «Вайго вэньсюэ чубаньшэ» выпустило книгу «Современная советская поэзия. Избранное», в которую вошли произведения 31 поэта и где стихи Ахматовой заняли важное место.

Тогда же основанный восемью институтами и университетами новый журнал «Э Су вэньеюэ» в № 4 напечатал двенадцать стихотворений Ахматовой в переводе Нин Сы.

Кроме вышеупомянутых мест: Пекина, Шанхая, Уханя, Гуанси и других, в остальных провинциях тоже публиковались  поэтические произведения Ахматовой; в Шаньдуне (издательство «Вэньи»), Шаньси (журнал «Байхуа чжоу»), в  Хэнани (журнал «Хуанхэ»), в Гуандуне (журнал «Ихай»), Сычуани (журнал «Синсин»), Шэньяне (журнал «Чуньфэн ицун»), Цзянси («Избранная мировая лирика»)… Иными словами, в Китае от центра до провинций, практически всех, все периодические издания, посвященные иностранной литературе, опубликовали произведения Ахматовой. Примечательно то, что ежегодно все новые и новые переводчики публикуют новые переводы ее стихотворений. Качество переводов стихов Ахматовой непрерывно повышается.

К настоящему времени  в Китае увидели свет три сборника переводов стихотворений Ахматовой.

Самым ранним был сборник  переводов Чэнь Яоцю из Сянтаньского университета. Он составил сборник  из стихотворений Ахматовой, Цветаевой  и Инбер, который был издан  «Хунань жэньминь чубаньшэ» в  серии «Шиюань илинь цуншу». В  книгу вошли свыше восьмидесяти стихотворений Ахматовой и «Поэма без героя». Переводчик писал: «Ахматова — лирический поэт с трагической мелодией. В ее стихах пылкие и искренние чувства, отчаяние перемежается порывами веселья, во мраке сверкает свет; парадоксальная мысль, противоречивая психология и изысканные эмоции выражены в ясных, «материально-ощутимых» образах и отливаются в донельзя короткие стихи. Поэтому, читая ее стихи, как бы берешь в руки многогранный кристалл, который прозрачен, с какой бы стороны на него ни взглянешь, и ни с какой точки зрения не затуманишь его взор… Ахматова упорно добивалась предельной простоты лирического языка и до конца жизни стремилась добиться наивысшей точности этого языка. У нее несчетное число строчек, напоминающих сложные ассоциации в словах «Птицы садятся на ночлег на деревья у пруда, монах стучится в ворота при свете луны» или «Ветер весенний одевает зеленью берега Цзяннани¹».

В том же году примерно через месяц сборник переводов  Дай Цзуна был выпушен издательством  «Сычуань вэньи чубаньшэ». Всего в него вошло семьдесят коротких стихотворений. Переводчик дал такую оценку Ахматовой: «Всем известно, что Ахматова вышла из семьи разорившихся дворян, сделалась поэтом в России в начале XX века и является поэтом, исповедующим творческий принцип «искусства для искусства» в качестве кредо, но, когда окончился ее жизненный путь и она сошла с поэтической трибуны, то обрела славу «выдающегося советского поэта». Это означает, что как поэт, хотя она и заблуждалась на своем долгом и непрямом творческом пути и впадала в ересь, сбивалась на окольные дороги, но под воздействием советской власти и патриотических чувств, она непроизвольно покинула башню из слоновой кости и была принята народом в свои объятия²».

Однако это ничуть не означает, что у Ахматовой в  ее поэтическом творчестве позднего периода не было ошибок, или же, что в раннем периоде ее творчества вообще нет ничего достойного. Поэт в раннем периоде далеко отстоит от реальной борьбы, она поглощена гравюрно-точным изображением переживаний женской души и при этом своей поэзией донесла чувство глубокой любви к родине; в позднем периоде ее поэзия пронизана волнующими, исполненными патриотизма стихами, но настроения одиночества и потерянности, подобно привидению, по-прежнему продолжали являться в ее стихах. И говорить нечего, что Ахматова — сложный поэт, противоречивый поэт. Мировая слава, которой она пользуется, не отменяет заблуждений и идейной пошлости многих ее стихотворений, но точно так же невозможно из-за возникавших в ее творчестве заблуждений отрицать ее лучшие стихотворения и ее художественное совершенство¹».

В 1487 году издательство «Лицзян» выпустило книгу стихотворений  в совместном переводе Ван Шоужэня  и Ли Хуа, в которую вошло около  двухсот коротких стихотворений  Ахматовой. Оценивая своеобразие ахматовского творчества, переводчик Ван Шоужэнь писал: «Стихи Ахматовой обнажают душевную жизнь женщины в ее идейном и эмоциональном аспектах; они чрезвычайно смелые. Ахматова мастерски выбирает общепринятые, понятные, но не стереотипные образы и меткие сравнения… Изящество замысла, одухотворенность формы — это тоже одна из своеобразных отличительных черт творчества Ахматовой… Язык стихотворений Ахматовой предельно отточен, в наикратчайшем стихотворении из нескольких строк вмещается ряд подъемов и спадов и множество тонких переливов смысла. Ей всегда было присуще намерение избегать литературных красот, она стремилась в языке к прозаизированным формам, простым, чистым, общепринятым и легко понятным формам повседневной жизни…²»

К столетнему юбилею со дня  рождения Ахматовой Гао Ман составил для издательства «Вайго вэньсюэ» сборник ее стихов и прозы, в который, помимо коротких стихотворений, включил также поэтические циклы «В Царском Селе», «Разрыв», «Ветер войны», «Луна в зените», «Шиповник цветет», «Северные элегии», «Путем всея земли». Вошла в книгу и ахматовская проза, т.е. «Слово о Пушкине». «Пушкин и невское взморье», «Все было подвластно ему», «Воспоминания об Ал. Блоке», «Амедео Модильяни» и заметки воспоминаний об О. Мандельштаме.

Знаменитая поэма Ахматовой  «Реквием» в Китае уже появилась в трех переводах: совместном переводе Чжао Мина и Ли Жаня, переводе Е Ли и в Гао Ман. Что же касается повторных переводов других кратких стихотворений, то их несчетное множество. И каждый переводчик в меру своего понимания и способностей старается поэтическим языком передать блеск оригинала этого великого поэта.

В конце восьмидесятых  годов в Пекине начал издаваться еще один новый журнал: «Жэньшэн цзысюнь». В память столетнего юбилея поэта в начальном номере журнала за март 1989 года были опубликованы письма Ахматовой к С.В. Штейну, написанные ею в юности. Эти письма переведены из одного из западных изданий. Тогда эти письма в СССР еще не публиковались.

13 мая 1989 года «Жэньминь  жибао» опубликовала статью Гао Ман «Ахматова и китайская литература». Статья короткая, в ней была пересказана одну из автобиографий Ахматовой, изложены несправедливые обвинения Жданова против поэта и упомянуты ее заслуги в переводе «Лисао» Цюй Юаня на русский язык.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Переводы  А.А. Ахматовой китайской поэзии.

Китайские читатели почитают Ахматову не только потому, что она  выдающаяся, ни с кем не сравнимая  поэтесса, но и потому, что она  замечательный переводчик китайской древней классической поэзии. Первый русский перевод поэмы Цюй Юаня «Лисао» вышел из ее рук, это была ее поэтическая обработка перевода, выполненного Н. Федоренко. Известно, что видный советский китаевед Н. Федоренко потратил много трудов, чтобы опубликовать перевод «Лисао» на русский язык.

По его словам, в  начале пятидесятых годов советское издательство Гослитиздат собиралось издать произведения Цюй Юаня. Он был одним из составителей книги. Кого же из поэтов пригласить для участия в этой работе? Редактор издательства М. Виташевская порекомендовала Ахматову. Н. Федоренко очень обрадовался. Затем он встретился по этому поводу с Ахматовой в издательстве. Н. Федоренко вытащил свой перевод «Лисао» на русский язык, выполненный дословно, строка за строкой, и попросил Ахматову обработать перевод поэтически. Сначала она не соглашалась принять на себя столь сложную обязанность. Она говорила, что одно или два небольших стихотворения не составили бы труда, но «Лисао» — это поэма, прославленная в истории трагическая песнь, и она опасается повредить оригиналу. Неоднократные просьбы Н. Федоренко убедили ее еще раз подумать над предложением. Она потребовала вспомогательных материалов для чтения. Через короткое время они встретились вновь. Н. Федоренко говорит, что, хотя и на этот раз окончательное согласие не было еще дано, но он уже ясно ощутил, что она испытывает воздействие большой притягательной силы поэмы. Н. Федоренко посещал ее, предоставляя все новые и новые материалы, но ей все казалось недостаточно. Она задавала ему несчетное множество вопросов: по истории китайской поэзии, эволюции китайского стихосложения, литературной композиции, структуре поэтической строки и т. п. Н. Федоренко говорил: «На многие вопросы я не смог ответить, но я старался в меру своих возможностей удовлетворить ее интерес». Н. Федоренко понимал, что если Ахматова сможет поэтически обработать это знаменитое произведение, то переводу суждена вечная жизнь. Н. Федоренко говорит, что, в конце концо,в она пригласила его в себе, чтобы совместно определить окончательный текст перевода. Она декламировала окончательный вариант строки, а он должен был следить по оригиналу. Иногда она комментировала внесенные ею поправки, а иногда интересовалась совпадают ли исправленные ею строки со смыслом оригинала. Н. Федоренко рассказывал, что она вводила образные сравнения, и считала, что произведение напоминает узорный ковер, в котором то появляется местечко сшитое более грубыми нитями, и там требуется привнести тонкость, а то возникает местечко с потускневшими раскрасками и там требуется усилить яркость тонов.