Анна Ахматова

Чайковский  Государственный  Техникум Профессиональных Технологий и Экономики 
 
 
 

Реферат.

Тема: «Марина Ивановна Цветаева».

Дисциплина: Литература. 
 

Выполнил: студент гр. М-11

Кудрявцев К.А.

Проверил(а): Конюкова Т.Д. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

г. Чайковский

2006г.

      Содержание:

Первые шаги 3

Романность в  лирике Ахматовой 3

Загадка популярности любовной лирики Ахматовой 6  

"Великая земная  любовь" в лирике у Ахматовой 8

Роль деталей  в стихах о любви у Ахматовой 9

Пушкин и Ахматова 11

Больная и неспокойная  любовь 12 

Любовная лирика у Ахматовой в 20-е и 30-е годы 15

Заключение 22 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ПЕРВЫЕ  ШАГИ 

   На рубеже  прошлого и нынешнего  столетий, хотя и не буквально хронологически, накануне революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени "женская" поэзия - поэзия Анны  Ахматовой. Ближайшей аналогией, которая  возникла  уже у первых ее критиков, оказалась древнегреческая певица любви Сапфо: русской Сапфо часто называли молодую Ахматову.

   Анна Андреевна Горенко родилась 11(23)июня 1889 года под Одессой. Годовалым  ребенком она была перевезена  в Царское Село, где прожила до шестнадцати лет. Первые воспоминания Ахматовой были царскосельскими: "...зеленое, сырое великолепие парков, выгон,  куда меня водила няня,  ипподром,  где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал..." Училась Анна в  Царскосельской женской гимназии. Пишет  об этом так: "Училась я сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно".  В 1907году Ахматова оканчивает  Фундуклеевскую гимназию  в  Киеве, потом поступает на юридический факультет Высших женских курсов.  Начало же 10ых годов было отмечено в судьбе Ахматовой важными событиями: она  вышла замуж за  Николая Гумилева, обрела дружбу с художником

Амадео  Модильяни, а весной 1912года вышел ее первый сборник стихов "Вечер", принесший Ахматовой мгновенную славу.  Сразу же она была дружно поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов.  Ее книги стали литературным событием. Чуковский писал, что Ахматову встретили "необыкновенные, неожиданно шумные триумфы".  Ее стихи были не только услышаны, их затверживали, цитировали в разговорах, переписывали в альбомы, ими даже объяснялись влюбленные. "Вся Россия, -отмечал Чуковский, - запомнила ту  перчатку, о которой говорит у Ахматовой отвергнутая женщина, уходя от того, кто оттолкнул ее". 

" Так   беспомощно грудь холодела,  Но  шаги мои были

легки.  Я на правую руку надела Перчатку  с  левой

руки".

Песня последней встречи. 
 
 

РОМАННОСТЬ  В ЛИРИКЕ

АХМАТОВОЙ 

   Лирика Ахматовой периода ее  первых книг ("Вечер", "Четки", "Белая стая")- почти исключительно  лирика любви.  Ее новаторство  как художника проявилось первоначально  именно в этой традиционно  вечной, многократно и,  казалось бы до конца разыгранной теме.

   Новизна любовной  лирики Ахматовой  бросилась в глаза современникам  чуть ли не с первых ее  стихов, опубликованных  еще  в  "Аполлоне", но, к  сожалению,  тяжелое  знамя акмеизма, под   которое встала молодая поэтесса,  долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный  облик и заставляло  постоянно  соотносить  ее  стихи то с акмеизмом, то с символизмом, то с теми или иными почему-либо выходившими на первый план  лингвистическими или литературоведческими теориями.

   Выступавший на вечере Ахматовой  (в Москве в 1924 году), Леонид  Гроссман остроумно  и справедливо  говорил:  "Сделалось почему - то  модным проверять новые теории  языковедения и новейшие направления  стихологии на  "Четках" и "Белой стае". Вопросы всевозможных сложных и трудных дисциплин начали разрешаться специалистами на хрупком и тонком  материале  этих  замечательных образцов  любовной  элегии. К  поэтессе можно было применить горестный стих Блока:  ее лирика стала "достоянием доцента". Это,  конечно,  почетно и для всякого поэта совершенно неизбежно,  но это менее всего захватывает то не повторяемое выражение поэтического лица, которое дорого бесчисленным читательским поколениям".

   И действительно ,  две вышедшие в 20-х годах книги об Ахматовой, одна из которых  принадлежала В.Виноградову, а другая Б.Эйхенбауму, почти не раскрывали читателю ахматовскую поэзию как явление искусства, то есть воплотившегося  в слове человеческого содержания. Книга Эйхенбаума, по сравнению с работой Виноградова, конечно, давала несравненно больше возможностей составить себе представление об Ахматовой - художнике и человеке.

   Важнейшей и, может быть, наиболее  интересной мыслью Эйхенбаума  было  его соображение о "романности" ахматовской лирики, о том, что  каждая  книга  ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом  древе  русскую  реалистическую  прозу.  Доказывая  эту мысль, он писал в одной из своих рецензий:  "Поэзия Ахматовой - сложный лирический роман.  Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных  линий, можем  говорить об его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мы испытывали  характерное чувство интереса к сюжету - к тому, как разовьется этот роман".

   О "романности"  лирики  Ахматовой   интересно  писал  и  Василий   Гиппиус(1918). Он видел разгадку  успеха и влияния Ахматовой  (а в поэзии уже появились  ее подголоски) и вместе с тем  объективное значение ее любовной  лирики  в  том, что  эта  лирика пришла на смену умершей или задремавшей в то время форме романа.  И действительно,  рядовой читатель может  недооценить звукового и ритмического богатства таких, например, строк: "и столетие мы лелеем еле слышный шорох шагов", - но он не может не  плениться  своеобразием этих повестей - миниатюр,  где в немногих строках рассказана драма.  Такие миниатюры - рассказ о сероглазой девочке и убитом короле и рассказ о  прощании  у ворот (стихотворение "Сжала руки под темной вуалью... "), напечатанный в первый же год литературной известности Ахматовой.

   Потребность в романе - потребность,  очевидно, насущная.  Роман стал  необходимым элементом жизни,  как лучший сок, извлекаемый,  говоря словами  Лермонтова, из  каждой ее радости.  В нем увековечивались сердца с неприходящими особенностями, и круговорот идей,  и неуловимый фон милого  быта.  Ясно, что роман помогает жить.  Но роман в прежних формах, роман, как плавная и многоводная река,  стал встречаться все реже, стал меняться  сначала стремительными  ручейками("новелла"),а там и мгновенными "гейзерами".  Примеры можно найти,  пожалуй, у всех поэтов: так, особенно близок ахматовской современности лермонтовский "роман"  - "Ребенку", с его загадками, намеками и недомолвками. В этом роде искусства, в лирическом романе - миниатюре, в поэзии  "гейзеров"  Анна Ахматова достигла большого мастерства.  Вот один из таких романов: 

" Как  велит простая учтивость, Подошел  ко мне,

улыбнулся.  Полулаского, полулениво Поцелуем руки

коснулся. И загадочных  древних ликов  На меня

посмотрели  очи.  Десять лет замираний и  криков.

Все мои  бессонные ночи Я вложила  в  тихое слово

И сказала  его напрасно.  Отошел ты. И стало

снова На душе и пусто и ясно". 

Роман кончен.  Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове.

   Нередко миниатюры Ахматовой  были, в соответствии с ее излюбленной  манерой,  принципиально не завершены  и подходили не столько на  маленький роман в его, так  сказать, традиционной форме,  сколько на  случайно  вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между  героями прежде.

                 

" Хочешь  знать, как все это было? - Три  в столовой проби-

ло, И  прощаясь, держась за перила, Она  словно с трудом

говорила:  "Это все... Ах, нет, я забыла, Я  люблю вас,

я вас  любила Еще тогда!" "Да".

Хочешь  знать,  как  все  это было? 

   Возможно, именно такие стихи  наблюдательный Василий Гиппиус   и  называл "гейзерами", поскольку в подобных стихах - фрагментах чувство действительно как бы мгновенно вырывается наружу из некоего тяжкого  плена  молчания, терпения, безнадежности и отчаяния.

   Стихотворение "Хочешь знать,  как все это было?.." написано  в 1910 году, то есть еще до того, как вышла первая ахматовская книжка "Вечер"(1912), но одна из самых характерных черт поэтической манеры Ахматовой в нем уже выразилась в очевидной и последовательной форме. Ахматова всегда предпочитала "фрагмент" связному,  последовательному и повествовательному  рассказу, так  как  он  давал прекрасную возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом; кроме того,  как ни странно,  фрагмент  придавал изображаемому  своего рода документальность:  ведь перед нами и впрямь как бы не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз. Мы, таким образом, заглядываем в чужую драму как бы ненароком, словно вопреки намерениям автора, не предполагавшего нашей невольной нескромности.

   Нередко стихи Ахматовой походят  на беглую и как бы даже  не  "обработанную" запись в  дневнике:

                   "  Он любил три вещи на  свете:

                     За вечерней  пенье,  белых   павлинов 

                     И стертые карты Америки.  Не любил,

                     когда плачут дети, Не любил  чая с

                     малиной И женской истерики.

                     ...А я была его женой". Он  любил... 

  Иногда  такие любовные "дневниковые"  записи были более распространенными, включали в себя не двух,  как обычно, а трех или даже четырех лиц, а также какие-то черты интерьера или пейзажа, но внутренняя фрагментарность, похожесть на "романную страницу" неизменно сохранялась и в таких миниатюрах:

                   " Там  тень моя осталась и тоскует, 

                     Все в той же синей комнате  живет, 

                     Гостей из города за полночь  ждет 

                     И образок эмалевый целует.  И в 

                     доме не совсем благополучно:

                     Огонь зажгут, а все-таки темно...

                     Не оттого ль хозяйке  новой   скучно,

                     Не оттого ль хозяин пьет  вино 

                     И слышит,  как за тонкою  стеною 

                     Пришедший гость беседует со мною".

                         Там тень моя осталась и  тоскует...

    В этом стихотворении чувствуется  скорее обрывок внутреннего   монолога, та текучесть и непреднамеренность  душевной жизни, которую так  любил в своей психологической  прозе Толстой.

   Особенно интересны стихи о любви,  где Ахматова - что,  кстати, редко у нее - переходит к "третьему лицу",  то есть, казалось бы, использует чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитает лирическую фрагментарность,  размытость и недоговоренность. Вот одно из таких стихотворений, написанное от лица мужчины: