Характеристика человека посредством русских народных говоров

     Распутника, волокиту называют бабе´й, ба´бочник, басала´й и др. (9), распутную женщину – басурма´нка, межидво´рница, расшивоха (всего 9 слов). Отрицательно оцениваются такие особенности поведения и женщин, и мужчин. Представлены в воронежских говорах ряды слов, обозначающие человека невоспитанного, грубого (а´зия, вятитель, галман; 16), надоедливого (беспривя. зный, въе´дчивый, зу´дырь; 14), завистливого (зави´дливый, зави´дный, завиду´щий, 8), задиристого (ашарло´ т, боя´н, бузу´й, 8). Остальные характеристики человека пред- ставлены отдельными лексемами.

     Антонимичные  ряды с положительной характеристикой человека состоят из гораздо меньшего числа слов (от 5 единиц ряда «добрый, ласковый» до 1 в ряду «благочестивый»): «черты характера, называемые единицами из отрицательно-окрашенных синонимических рядов, наиболее активно не принимаются носителями русской лингвокультуры, вследствие чего постоянно подмечаются и оцениваются негативно».

     Подгруппа лексем, характеризующих человека по отношению к себе, состоит из лексем со значением «эгоист» (самолю´ бец), «хвастливый» (бахвалистый, брёх, дрочёный); самый многочисленный ряд – «высокомерный» (буня, важню- щий, горде´й; более 20 слов). В целом подгруппа немногочисленна, что связано с особенностями картины мира диалектоносителя: отношение к другим, а также к труду, материальному миру считается более важным, чем отношение к себе, а следовательно, репрезентуется бо´льшим количеством лексем [22, c.24].

     При выделении подгруппы слов, характеризующих  человека по отношению к труду, мы руководствовались тем, что «наиболее часто носитель языка оценивает человека в труде на основании его желания работать и уровня квалификациив деле». Характеристика человека по первому признаку представлена лексемами, обозначающими ленивого человека (алахарь, дрепень, лежака; 47), и лексемами со значением “трудолюбивый” (бружила, гамаюн, трудяк; 10). Преобладание слов, номинирующих не любящего работать человека, не случайно, «поскольку социальной нормой признается не безразличное, нейтральноеа именно положительное, добросовестное отношение к труду, отклонения от нее оцениваются негативно и осуждаются обществом».

     По  признаку «уровень квалификации в деле»  можно выделить два антонимичных ряда: «умелый, мастеровой» (бы´ стрый, гора´ здый, де´льный; 19) и «неумелый, нерасторопный» (копоро´йка, копотно´й, куру´нга; 11). В данной микрогруппе асимметрия иного плана: больше лексем номинируют умелого, способного к труду человека. Видимо, в народном сознании осуждается не столько неумение, сколько нежелание работать. Подгруппа лексем, характеризующих человека по его отношению к материальному миру, распадается в воронежских говорах на микрогруппы характеристик человека по его отношению к собственности; к внешнему виду; к еде [11, c.65].

     В первой микрогруппе нами зафиксировано 30 лексем, обозначающих жадного человека (жадю´ ка, загребало, заца´пистый), одна лексема со значением «мот» (за- моты´ га) и ни одной лексемы со значением «щедрый». Во второй микрогруппе базовая оппозиция – «опрятный (2)/неопрятный» (53). Ряд лексем со значением «неопрятный» – один из самых длинных в воронежских говорах. Как свидетельствуют многочисленные контексты, в большинстве случаев эти лексемы употребляются по отношению к женщинам: Ух, кака´я ты дендрёха зароди´лась, сама´ себя´ не може´шь образи´ть, никуда´ ты не годя´щая в до´м.

     Микрогруппа слов со значением «щеголь, франт, модник» представлена следующимиединицами: во´братый, вы´ вороченный, разу´бранный (10). Судя по имеющимся контекстам, если неряха – это, как правило, женщина; то франт, щеголь – обычно молодой мужчина. «Словарные субъекты, очевидно, считают, что женщины должны уделять достаточное внимание своей внешности. Мужчинам же следует искать иные пути самоутверждения».

     В третьей микрогруппе больше всего репрезентатов имеет значение «обжора» (жора, зобатый; 10 слов). Микрополе номинаций человека по отношению к духовному миру содержит характеристики человека по отношению к познанию и по его мировосприятию и отличается небольшим числом лексем. Наибольшее число репрезентантов имеют характеристики человека по таким свойствам, как любознательность (бойкий, запытчивый; 5) и легкомысленность (байдуга, ветрогон; 10).

     Итак, мы обнаружили количественное превосходство  лексем русских народных говоров в тех подгруппах, где человек характеризуется с отрицательной стороны, что вполне согласуется с понятиями «о норме русского человека, для которого положительное качество – явление, вписывающееся в норму, а отрицательное – явление аномальное и потому получающее языковую маркированность». В изучаемом поле преобладают существительные, которые, как отмечают ученые, «наиболее категоричны в выражении оценки, в особенности отрицательной» [8, c.23].

     Рассмотрим  особенности деривации слов исследуемого лексикосемантического поля. И прилагательные, и существительные образуются чаще всего от глаголов (65 % от всех производных единиц). Установлено, что суффиксация – самый продуктивный способ образования прилагательных (55 % всех производных прилагательных); существительные чаще всего образуются в результате суффиксации (45 %) и метафоризации (23 %). Как и среди прилагательных (80/20), так и среди существительных (60/40) преобладают отглагольные образования (балакли´ вый, бахва´листый; брезгу´н, ква´кало).

     Большое количество лексем образуется с помощью формантов, привносящих коннотативный компонент значения, например, уменьшительно-ласкательных суффиксов: дро´бненький, жи´денький; кучеря´вчик, пу´зик и мн. др. Эти примеры подтверждают выдвинутый исследователями тезис о высокой экспрессивности диалектной лексики, которая создается в том числе и средствами словообразования.

     Отмечается  высокий процент сложных слов: выступая емкими, яркими, меткими характеристиками человека, композиты в то же время являются мощными средствами компрессии информации и проявления языковой экономии: беломо´йка («хорошая хозяйка»), бесого´н («болтун»), быстрогла´зый («бойкий, шустрый»), лихома´нка («злая женщина»), мокрогла´зый («плаксивый»), печегнёт («лентяй»).

     В анализируемом поле высок процент метафорических номинаций. Самыми активными типами метафорических переносов являются переносы «человек – человек” (арна´ут «албанец» – «разбойник, лихой человек; озорной ребёнок», Еме´ля (производное от Емельян) еме´ля «празднослов, пустослов, пустомеля»; всего более 30); «животное – человек» (гага´ра «водоплавающая птица» - сплетница; клоп «насекомое» - дурной, злой человек»; более 50); «неодушевленный предмет – человек» (капшу´к «мрослый человек»; 15); единичны переносы с названий растений и мифологических существ. Среди метафорических номинаций большинство обладают негативной оценкой [2, c.11].

      Глава 2. Синонимия лексических и фразеологических единиц одного лексико-фразеологического комплекса

     2.2. Понятие синонимии  лексических и  фразеологических единиц

     Результатом реализации семантического потенциала лексической единицы русского языка  является лексико-фразеологический комплекс – системное объединение, включающее в себя:

     1) совокупность лексико-семантических  вариантов лексемы (если она  является полисемантом);

     2) совокупность единиц словообразовательного  гнезда;

     3) фразеологизмы, содержащие вершинное  слово в качестве компонента;

     4) фразеологизмы, содержащие в качестве  компонентов слова-дериваты;

     5) отфраземные лексемы, их дериваты, а также «вторичные» по образованию фразеологизмы, то есть фразеологические единицы (ФЕ), содержащие компоненты – отфраземные лексемы либо компоненты – дериваты отфраземных лексем. Такова совокупность лексических и фразеологических единиц, входящих в состав лексико-фразеологического комплекса.

     В значительном по объёму лексико-фразеологическом комплексе лексемы и фразеологизмы  в своей совокупности покрывают  обширную номинативную сферу. Рассмотрим данное утверждение на примере слова «рука», так как она является одной из важнейших частей тела, таким образом её выражение находит множество вариантов среди русских народных говоров [16, c.19].

     Так, например, в лексико-фразеологическом комплексе с вершинным словом рука лексемами с корнем рук-/руч- номинируется огромное количество самых разнообразных артефактов, фразеологические единицы с компонентом рука обозначают человека как носителя физических и моральных качеств, номинируются его действия, поступки и многое другое. При этом в рамках данного лексико-фразеологического комплекса обращает на себя внимание тот факт, что некоторые лексические единицы (ЛЕ) словообразовательного гнезда с вершиной рука и фразеологизмы с компонентом рука вступают в отношения синонимии и отличаются высокой степенью сходства семантики.

     Такие совокупности лексем и фразеологических единиц с инвариантной семантикой, соотносимых с определенной частью речи, образуют лексико-фразеосемантические группы. Составляющие лексико-фразеосемантических групп – лексемы и фразеологизмы одного лексико-фразеологического комплекса – имеют, помимо семантического, формальное сходство, обеспечиваемое корневой морфемой [19, c.23].

     Существование синонимии лексем и фразеологизмов в одном лексико-фразеологическом комплексе вполне реально и объяснимо, поскольку базовое слово (в данном случае – существительное рука) есть не что иное как формально-семантический «ген» по отношению к созданным на её базе производным лексемам и фразеологизмам. Следовательно, и у лексем, и у ФЕ, восходящих к определенному слову (или, точнее, к определенному лексико-семантическому варианту полисеманта), вполне могут наблюдаться общие направления, общие предпосылки к реализации того или иного значения. Таким образом, можно выявить, какие именно предметы, явления и т.п. маркированы сразу двумя способами – лексически (с помощью производных слов) и фразеологически (фразеологизмами с компонентом – исходным словом).

     2.2. Синонимия лексических и фразеологических единиц на примере слова «рука»

     В целом существительное рука в национальном русском языке выступает базой для развития обширного словообразовательного гнезда, насчитывающего более 700 лексических единиц, и участвует в образовании около 900 фразеологизмов, согласно данным 125 лексикографических источников, в числе которых словари литературного языка, народных говоров, жаргона, арго, профессиональной лексики. В этом огромном массиве единиц, порожденных лексемой рука, наблюдаются лексико-фразеологические синонимические отношения, обусловленные, в первую очередь, развитием у вершинного слова рука полисемии. Действительно, как будет указано далее, отношения синонимии имеют место только между ЛЕ и ФЕ, мотивированных одним и тем же лексико-семантическим вариантом (ЛСВ) слова рука [20, c.14].

     1) Первичное значение слова рука «одна из двух верхних конечностей человека от плеча до конца пальцев; часть этой же конечности от пясти до конца пальцев» является наиболее актуальным, востребованным, общеизвестным, и потому служит мотивационной базой для сотен лексем и ФЕ, бытующих в разных формах существования языка (литературный язык, говоры, жаргон и арго, профессиональная сфера).

     Максимальной  семантической близостью к указанному значению обладают лексемы и ФЕ, именующие саму руку/руки человека.

     Как показывает анализируемый материал, синонимичные лексемы и фразеологизмы  имеют те или иные различия. Так, при общности именуемого объекта (рука человека), ЛЕ и ФЕ отражают разные его признаки, характеристики. В литературных и диалектных лексемах с корнем рук-/руч- акцентируется внимание на размерах руки (руч'ища «увелич. к рука (в знач. 1)»); на эмоциональном отношении к данному предмету (р'учушка – фольклорный, ласкательный Нижегородская, Псковская, Архангельская и др.); на обоих параметрах одновременно (ручонка «умеренно -ласковая к рука (в знач. 1)»).

     Среди диалектных существительных встречаются лексемы, не просто именующие руки как часть тела, но и оценивающие их по тем или иным особенностям: кабар'учи – неодобр. «о руках, которые все трогают, за все хватаются», капар'учи «грязные руки, преимущественно большие, иногда больные. Вообще так называются руки, которыми по каким-либо причинам нельзя крепко держать вещи, отчего последние выпадают». Лишь немногие производные не содержат ни дополнительных денотативных сем, ни коннотации, а являются наименованиями-дублетами для слова рука / руки, отличающимися от литературного сферой употребления (народные говоры, жаргон): руко'ятка «рука», р'укти «руки».

     Среди фразеологизмов обозначений рук  намного меньше, причем маркированию подвергаются иные признаки: некрещёная рука «левая рука» – как известно, символическое религиозное действие – крещение – выполняется правой рукой; устойчивое сравнение руки как кок'оры (кок'орки) «о корявых, с утолщениями в суставах руках».

     Рука  – один из важнейших органов человека, поэтому обозначение и характеристика человека нередко производится по особенностям рук; актуальность такой номинации проявляется в том, что обозначение человека, обладающего заметными физическими признаками, осуществляется и лексическими, и фразеологическими единицами [24, c.118].

     1) Так, и лексемами, и фразеологизмами характеризуется человек, имеющий руку поврежденную или больную – данный признак является ярким, бросающимся в глаза: ср. ЛЕ капор'укий «с изуродованной рукой», кочер'укий «криворукий, со сломанной рукой» и др. Аналогичный дефект, связанный с болезнью или иным негативным внешним воздействием, маркирован ФЕ рукой (ногой) неправ кто «о человеке с искалеченной или больной конечностью».