Этапы изучения "Капитанской дочки" в отечественном литературоведении 20 века

Автор: Пользователь скрыл имя, 20 Марта 2012 в 23:09, курсовая работа

Описание работы

В данной работе речь пойдет о «Капитанской дочке» — одном из наиболее совершенных и глубоких созданий Пушкина, которое неоднократно было предметом исследовательского внимания. Путь пушкинской мысли к замыслам о «Капитанской дочке» хорошо изучен в работах многих отечественных исследователей XX века, таких как Ю. И. Айхенвальд, В. Б. Шкловский, Н. Е. Прянишников, В. Б. Александров, Е. Н. Купреянова, Г. А. Гуковский, Ю. М. Лотман, Е. А. Есаулов. И многих других.
«Капитанская дочка» — вершинное произведение пушкинской художественной прозы — была написана в 1833 году, в эпоху мрачного николаевского царствования, за четверть

Содержание

Введение…………………………………………………………………..
3
1. Идейная структура «Капитанской дочки» ………………………
6
1.1 Два мира: дворянский и крестьянский …………………………
7
2. «Капитанская дочка» - история изучения ………………………
16
2.1 Современные исследования повести …………………………
28
2.2 Писатели XX века о повести «Капитанская дочка» …………
34
Заключение …………….……………………………………………….
37
Список литературы ………………………………………

Работа содержит 1 файл

Курсовик Пушкин к печати.docx

— 70.90 Кб (Скачать)

ЭТАПЫ ИЗУЧЕНИЯ «КАПИТАНСКОЙ ДОЧКИ» В ОТЕЧЕСТВЕННОМ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ XX ВЕКА 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Введение…………………………………………………………………..

3

1. Идейная структура «Капитанской дочки» ………………………

6

1.1 Два мира: дворянский  и крестьянский …………………………

7

2. «Капитанская дочка» - история изучения ………………………

16

2.1 Современные исследования  повести …………………………

28

2.2 Писатели XX века о повести «Капитанская дочка» …………

34

Заключение …………….……………………………………………….

37

Список литературы ……………………………………………………

39


 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

В данной работе речь пойдет о «Капитанской дочке» — одном из наиболее совершенных и глубоких созданий Пушкина, которое неоднократно было предметом исследовательского внимания. Путь пушкинской мысли к замыслам о «Капитанской дочке» хорошо изучен в работах многих отечественных исследователей XX века, таких как Ю. И. Айхенвальд, В. Б. Шкловский, Н. Е. Прянишников, В. Б. Александров, Е. Н. Купреянова, Г. А. Гуковский, Ю. М. Лотман, Е. А. Есаулов. И многих других.

«Капитанская дочка» — вершинное  произведение пушкинской художественной прозы — была написана в 1833 году, в эпоху мрачного николаевского царствования, за четверть века до отмены крепостного права. Стоит лишь мысленно представить себе те всеобъемлющие перемены, которые произошли за эти минувшие годы, как становится ощутимой «дистанция огромного размера», отделяющая нас, современников космической эры, от пушкинской неторопливой эпохи. Чем стремительнее с каждым годом общественный и научный прогресс, тем труднее становится постигать в полной мере «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой» времен восстания Пугачева — ведь между грозной крестьянской войной 1773—1775 годов и нашей современностью пролегло не одно столетие бурных исторических событий. Пушкин застал еще в живых некоторых очевидцев пугачевского движения, да и вся социальная структура общества оставалась при нем по существу прежней. Различные административные реформы, большинство из которых падает на царствование Александра I, не изменили социальной крепостнической сути царской России. По-прежнему остался неизменным политический строй страны, лишенной гражданских прав. Недаром призрак новой пугачевщины витал над николаевской Россией. Если бы «Капитанскую дочку» начали изучать в те годы, то вряд ли понадобился бы подробный комментарий: его заменяла сама жизнь, повторявшая в основных чертах социальные конфликты пугачевского движения. Иначе обстоит дело в наши дни, когда коренным образом изменился общественный строй, когда технические новшества и лексикон индустриального века ближе и яснее нам, нежели Табель о рангах и многие другие реалии, безвозвратно канувшие в прошлое. Язык наш также оказался подвластен переменам. Пушкин не злоупотреблял архаизмами. Однако в тексте его исторической повести мы встречаем много устаревших слов. Кроме того, некоторые слова и выражения, не перейдя в разряд архаизмов, изменили свой смысл, приобрели другие смысловые оттенки. Теперь многие страницы «Капитанской дочки» трудно понять без подробного общественно-исторического, бытового, лексического и литературоведческого комментария.

Не сразу пришло к «Капитанской дочке» всеобщее признание; но чем дальше шло время, тем неоспоримее становилось мнение о художественном совершенстве исторической повести Пушкина. Но сколь различные идейные и художественные совершенства находили в ней! За протекшие десятилетия и даже столетия, «Капитанская дочка» стала неотъемлемой частью русской культуры не только сама по себе, но и по той роли, которую ей суждено было сыграть в напряженной литературно-общественной борьбе последующих эпох. Для понимания «Капитанской дочки» сегодня необходимо хотя бы в общих чертах представить значение этого произведения в истории русской общественной мысли [8].

Цель данной курсовой работы — проследить этапы изучения «Капитанской дочки» в отечественном литературоведении XX в.

  В ходе исследования будут решены следующие задачи:

- выявление идейной структуры  изучаемого произведения;

- анализ отечественных литературоведческих исследований произведения, проводившихся в XX веке, включая современную точку зрения;

- изучение отзывов писателей XX века на прочтение повести;

- формулировка выводов относительно  этапов изучения повести в отечественном литературоведении XX века.

 

1. ИДЕЙНАЯ СТРУКТУРА «КАПИТАНСКОЙ ДОЧКИ»

Гениальное произведение Пушкина  досконально изучалось многими  отечественными литературоведами. Это, однако, не означает, что проблематика «Капитанской дочки» выяснена исчерпывающе. Более того, многие кардинальные вопросы позиции Пушкина в «Капитанской дочке» все еще продолжают оставаться дискуссионными. Таково, например, истолкование знаменитых слов о «русском бунте». Если Ю. Г. Оксман считает их своеобразной данью цензурным условиям, воспроизведением охранительной точки зрения (равной взглядам Дашковой и Карамзина), разоблачаемой всем ходом повествования, вызывающего читательское сочувствие Пугачеву [17], то другой авторитетный знаток творчества Пушкина, Б. В. Томашевский, писал: «Оставленная в тексте романа сентенция отнюдь не вызывалась необходимостью изложения событий. Что же касается до взглядов Гринева, как героя романа, на Пугачева и крестьянское движение, то Пушкин отлично охарактеризовал их в других более четких словах и в самом ходе действия. Если он сохранил эту фразу, то потому, что она отвечала собственной системе взглядов Пушкина на крестьянскую революцию. За этой фразой не кроются ни презрение к русскому крепостному крестьянству, ни неверие в силы народа, ни какие бы то ни было охранительные мысли. Эта фраза выражает, что Пушкин не верил в окончательную победу крестьянской революции в тех условиях, в которых он жил» [21].

Это не единственный из спорных вопросов, возникающих в связи с «Капитанской дочкой». Решение их следует искать на путях анализа произведения как идейно-художественного единства.

 

    1. ДВА МИРА: ДВОРЯНСКИЙ И КРЕСТЬЯНСКИЙ

 

Пушкин приступил к работе над  «Капитанской дочкой» в 1833 году и закончил ее в 1836 году. В последние годы жизни тема крестьянского восстания была одной из центральных в его творчестве. В 30-е годы в России возросло количество крестьянских бунтов и возмущений, направленных прежде всего против крепостничества. Еще в 1824 году Пушкин задумывается о роли народа в истории. В драме «Борис Годунов» поэт поднимает важную проблему народа и власти. Затем снова затрагивает эту тему в незаконченной повести «История села Горюхина» и продолжает ее в «Дубровском».

Начиная работу над «Капитанской дочкой», писатель акцентирует внимание на «мнении народном», как активном и даже решающем факторе истории. По мысли Пушкина изменение политической структуры общества невозможно без сближения дворян и крестьянской массы. Вероятно, именно над этой идеей и размышлял Пушкин в своей повести «Капитанская дочка», в которой не только отражается восстание 1773 - 1775 годов, но и затрагиваются такие важные темы, как проблемы долга, чести и человеческого достоинства.

Пушкин в начале 1830-х гг., исходя из чисто политического наполнения понятия свободы, пришел к убеждениям, весьма характерным для продолжателей декабристской мысли [4]. Свобода, понимаемая как личная независимость, полнота политических прав, в равной мере нужна и народу и дворянской интеллигенции, утратившей антинародные феодальные привилегии, но выковавшей в вековой борьбе с самодержавием свободолюбивую традицию. Борьба за уважение деспотом прав дворянина - форма борьбы за права человека. С этих позиций народ и дворянская интеллигенция («старинные дворяне») выступают как естественные союзники в борьбе за свободу. Их противник - самодержавие, опирающееся на чиновников и созданную самодержавным произволом псевдоаристократию, «новую знать».

Русский столбовой дворянин, наследник  вековой традиции сопротивления  самодержавию, он естественный союзник  народа. И в качестве вождя восставших он сохраняет патриархальную власть над своими крестьянами. Его отряд  скорее напоминает партизанскую «партию» 1812 г., возглавленную офицером типа Васьки Денисова или Николая Ростова (которого его гусары называют «наш граф»), чем русскую крестьянскую вольницу, поднявшуюся с топором  на господ.

«Общие замечания», которыми снабдил  Пушкин «Историю Пугачева» для Николая I, свидетельствуют о глубоком переломе, который произошел во взглядах Пушкина  в ходе изучения материалов крестьянской войны под руководством Пугачева. Пушкин писал: «Весь черный народ  был за Пугачева. Духовенство ему  доброжелательствовало».

Вся художественная ткань «Капитанской дочки» отчетливо распадается на два идейно-стилистических пласта, подчиненных изображению двух миров: дворянского и крестьянского. Было бы недопустимым упрощением, препятствующим проникновению в подлинный замысел  Пушкина, считать, что дворянский мир  изображается в повести только сатирически, а крестьянский - только сочувственно, равно как и утверждать, что  все поэтическое в дворянском лагере принадлежит, по мнению Пушкина, не специфически дворянскому, а общенациональному  началу [15].

Каждый из двух изображаемых Пушкиным миров имеет свой бытовой уклад, овеянный своеобразной, лишь ему присущей поэзией, свой склад мысли, свои эстетические идеалы. Быт Гриневых, воспитание героя  даются сквозь призму ассоциаций с  бытом фонвизинских героев.

Крестьянский уклад жизни овеян  своей поэзией: песни, сказки, легенды  пронизывают всю атмосферу повествования  о народе. Особое место занимают пословицы, в которых выкристаллизовалось  своеобразие народной мысли. Исследователи  неоднократно обращали внимание на роль пословиц и загадок в характеристике Пугачева. Но пословицами говорят  и другие персонажи из народа. Савельич пишет в отписке барину: «...быль молодцу не укора: конь и о четырех  ногах, да спотыкается». Пушкин подчеркнул, что речь Пугачева, вобравшая все своеобразие народного языка, дворянину непонятна: «Я ничего не мог тогда понять из этого воровского разговора», - пишет Гринев (290). При этом показательно, что тайный «воровской» язык, которым пользуются Пугачев и хозяин «умета», - это не арго, специальная речь, доступная лишь членам шайки, а язык пословиц и загадок - сгусток национально-самобытной стихии языка. Смысл речи, непонятной Гриневу, прекрасно понятен читателю.

Разные по образу жизни, интересам, нравственным идеалам и поэтическому вдохновению, миры дворянский и крестьянский имеют и разные представления  о государственной власти. Пушкин отбросил разделение властей на «законные» и «незаконные». Еще во время путешествия  по Уралу он обнаружил, что народ  разделяет власть на дворянскую и  крестьянскую и, подчиняясь силе первой, законной для себя считает вторую.

Дворянская историография рассматривала  самодержавную государственность  как единственно возможную форму  власти. В ее представлении народное движение может привести лишь к хаосу  и гибели государства. Не только реакционные, но и либеральные мыслители XVIII - начала XIX в. считали, что народное восстание  несет с собой общественный хаос. Просветительская точка зрения, особенно в ее демократическом - руссоистском или радищевском - варианте, исходила из представлений о народном суверенитете и праве угнетенных на восстание. Совершенно с иных, чем у дворянских идеологов, позиций, просветительство было также нормативно. Оно делило государственные системы на правильные и неправильные и для каждого народа в данный исторический момент допускало лишь одну возможность.

Позиция Пушкина была принципиально  иной. Увидев раскол общества на две  противопоставленные, борющиеся силы, он понял, что причина подобного  раскола лежит не в чьей-либо злой воле, не в низких нравственных свойствах  той или иной стороны, а в глубоких социальных процессах, не зависящих  от воли или намерений людей. Поэтому  Пушкину глубоко чужд односторонне-дидактический  подход к истории. Он в борющихся  сторонах видит не представителей порядка  и анархии, не борцов за «естественное» договорное общество и нарушителей  исконных прав человека. Он видит, что  у каждой стороны есть своя, исторически  и социально обоснованная «правда», которая исключает для нее  возможность понять резоны противоположного лагеря. Более того, и у дворян, и у крестьян есть своя концепция  законной власти и свои носители этой власти, которых каждая сторона с  одинаковыми основаниями считает  законными.

В то же время Пушкин столкнулся с поразившим его явлением: крайняя жестокость обеих враждующих сторон проистекала часто не от кровожадности тех или иных лиц, а от столкновения непримиримых социальных концепций. Добрый капитан Миронов не задумываясь прибегает к пытке, а добрые крестьяне вешают невиновного Гринева, не испытывая к нему личной вражды: «Меня притащили под виселицу. «Не бось, не бось», - повторяли мне губители, может быть и вправду желая меня ободрить» (325).

В том, что жестокость нельзя объяснить  случайными причинами или характерами  отдельных людей, убедил Пушкина  рассказ Крылова о том, какое ожесточение вызвала между детьми даже «игра в пугачевщину».

Невозможность примирения враждующих сторон и неизбежность кровавой и  истребительной гражданской войны  открылись Пушкину во всем своем  роковом трагизме. Это только подчеркивалось тем, что, излагая события глазами  наблюдателя-дворянина, Пушкин показывал  социальную узость и необъективность  точки зрения повествователя. Гринев пишет: «Шайка выступила из крепости в порядке» (336), и стилистический оксюморон «шайка выступила», подчеркнутый обстоятельством образа действия «в порядке», показывает и объективную картину выступления войска крестьян, и невозможность для наблюдателя-дворянина увидеть в этом войске что-либо, кроме шайки. Так построена вся ткань повествования. Отсюда, бесспорно, вытекает и то, что вызывавшие длительные споры сентенции повествователя принадлежат не Пушкину. Но из этого еще не вытекает того, что Пушкин с ними не согласен.

Определение отношения автора к  изображаемым им лагерям - коренной вопрос в проблематике «Капитанской дочки». Спор о том, кому следует приписать  ту или иную сентенцию в тексте, не приблизит решения этого вопроса, ибо ясно, что сам способ превращения  исторических героев в рупор авторских  идей был Пушкину глубоко чужд. Гораздо существеннее проследить, какие  герои и в каких ситуациях  вызывают симпатии автора. Когда-то, создавая оду «Вольность», Пушкин считал закон  силой, стоящей над народом и  правительством, воплощением справедливости. Сейчас перед ним раскрылось, что  люди, живущие в социально разорванном  обществе, неизбежно находятся во власти одной из двух взаимоисключающих  концепций законности и справедливости, причем законное с точки зрения одной  социальной силы оказывается беззаконным  с точки зрения другой. Это убеждение  обогатило Пушкина высоким историческим реализмом, позволило увидеть в истории столкновение реальных классовых сил и подвело к созданию таких глубоких по социальной аналитичности произведений, как «Сцены из рыцарских времен».

Информация о работе Этапы изучения "Капитанской дочки" в отечественном литературоведении 20 века