Человеческий капитал

  Расчеты коэффициента витальности без учета  миграционного вклада за 1990 - 2005 гг. показывают, что в стране число  эффективных человеческих жизней уменьшилось на 28 млн. При этом в реальных условиях российской демографической истории учет или неучет миграционного сальдо не меняют основных трендов и их особенностей: в обоих случаях минимальное значение коэффициента витальности за период 1900 - 2005 гг. проходилось на конец 1990-х гг. (потери составляют более 2 млн человек в год), в максимальное - на конец 1950-х гг. (прирост составлял около 3 млн человек в год).

  В России совокупный объем финансовых ресурсов Пенсионного фонда, Фонда  социального страхования и Фонда обязательного медицинского страхования составляет около 7% ВВП. Столь низкая доля в расходах на цели социальной защиты застрахованных (в 2 - 3 раза ниже, чем в странах ЕС) позволяет выплачивать пенсии и пособия, составляющие около 30 - 35% и ниже от размера предшествующей заработной платы, которая, в свою очередь, в 5 - 6 раз меньше по сравнению со средними размерами заработной платы в целом по странам ЕС[9].

    Известно, что любые существенные изменения  в производительных силах, открывая новые возможности, таят в себе и потенциальные угрозы. В ближайшие десять лет нельзя исключать развития целого ряда негативных тенденций, обозначившихся в России в 90-е годы.

    Расширение  зоны деградации человеческого капитала. В воспроизводстве человеческого  капитала причудливо сочетались как позитивные, так и явно негативные тенденции. К числу последних относится формирование значительных социальных контингентов и выделение территорий, для которых характерна деградация человеческого капитала. Это понятие означает многослойный социальный феномен, складывающийся из целого ряда взаимосвязанных процессов, к числу которых относятся:

1. Депопуляция, и прежде всего сокращение численности населения в трудоспособном возрасте;
2. Ухудшение здоровья населения, саморазрушительное поведение (алкоголизм, курение, наркомания);
3. Нарастающая инвалидизация;
4. Падение трудовой морали и этики;
5. Утрата или "моральный износ" квалификации и образования;
6. Отсутствие возможностей или желания получить современное образование, повысить квалификацию или пройти переподготовку.

    Деградация  человеческого капитала имеет под  собой и вполне определенную экономическую  основу - бедность населения, т. е. состояние, когда совокупные доходы домохозяйств не обеспечивают даже простого воспроизводства  рабочей силы. В большинстве регионов России основной причиной бедности была не только и даже не столько безработица, сколько низкая заработная плата. Так, в Санкт-Петербурге, городе с благополучной по российским меркам экономической ситуацией, в разгар финансового кризиса в декабре 1998 г. безработные (согласно критериям МОТ) составляли, по данным мониторинга, 14,4% экономически активного населения (ЭАН). В то же время лиц, занятых полный рабочий день, не имеющих дополнительного дохода, с заработной платой ниже прожиточного минимума было 20,8% ЭАН. К декабрю 2000 г. - в условиях экономического подъема - значения этих индикаторов заметно снизились, составив соответственно 7,8% и 10,8%. Тем не менее численность тех, кто оказался в бедственном положении из-за ненормально низкой оплаты труда, по-прежнему превышает численность безработных[9].

    Застойная, "хроническая" бедность значительных по масштабам групп населения  представляет наибольшую опасность. Для  семей, длительное время живущих  в бедности, характерны: вынужденный  отказ от рождения детей, невозможность дать им нормальное образование, скудное и нездоровое питание, недоступность современной медицинской помощи, психологические стрессы, ранние смерти в трудоспособном возрасте.

    "Новая"  бедность, а порой и откровенная  нищета возникли одновременно с новой экономикой. Если и в будущем десятилетии доходы таких социально-профессиональных групп, как, например, учителя или те "бюджетники", которые не имеют высшего образования, по-прежнему не будут обеспечивать нормального воспроизводства рабочей силы, зона деградации человеческого капитала может стать еще обширнее. Эта опасность представляется одной из главных.

    Непродуманная политика в сфере занятости легко  может привести к ситуации, когда  средства российского бюджета во все больших масштабах будут расходоваться на обеспечение квалифицированными кадрами западных экономик. Вместе с тем наличие в России  значительного числа рабочих мест, не пользующихся спросом среди местных жителей, может усилить трудовую миграцию малоквалифицированной рабочей силы из стран СНГ, Средней и Юго-Восточной Азии, Африки и т. д. В результате выезда из страны квалифицированных кадров и въезда неквалифицированной рабочей силы качество человеческого капитала в целом может существенно ухудшиться.

    Инерция экономического мышления опасна тем, что негативные экономические стереотипы, сформировавшиеся в 90-е годы, могут быть перенесены в будущее. В первую очередь речь идет о небрежном, а порой и откровенно безразличном отношении к человеку труда. Проблемы профессионального образования, кадровой политики, занятости и безработицы оказались вытесненными на периферию экономического и в целом общественного сознания.

    Негативные  последствия такого рода недооценок человеческого капитала проявляются  повсеместно. Это выражается, например, в нежелании руководителей многих предприятий всерьез заниматься вопросами подготовки квалифицированных работников в надежде, что проблему удастся решить за счет возвращения "старых" кадров или привлечения работников из стран СНГ. Кадровые службы предприятий оказались существенно ослабленными и зачастую сузили свою деятельность до регистрации приема и увольнения работников. Сохранение и далее подобной негативной тенденции грозит нехваткой профессионально подготовленных кадров, что станет серьезным препятствием росту производительности труда.

    Неэффективность системы профессионального образования. Нарушенные в начале 90-х годов  связи с работодателями в области  профессионального образования  все еще не восстановлены. Не создано  новой институциональной основы для возобновления отношений на рыночных принципах. Отсутствует и соответствующая государственная политика. Если подобная ситуация сохранится и в следующем десятилетии, явно наметившийся структурный дефицит рабочей силы может только усилиться. Наличие значительных по численности групп населения, квалификация которых не востребована на рынке труда, будет сочетаться с дефицитом работников по многим профессиям и специальностям. При этом, в отличие от наиболее развитых в экономическом отношении стран, Россия не сможет быстро восполнить такой дефицит путем "завоза" квалифицированной рабочей силы. Трудовая миграция из стран СНГ помогает только восполнить нехватку работников в тех регионах и областях профессиональной деятельности, где условия и оплата труда оказываются непривлекательными для наших граждан[7].

    Нельзя  сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что соответствие рабочей силы требованиям  потенциальных инвесторов - один из факторов инвестиционной привлекательности  того или иного региона или  предприятия. Сохранение существующего разрыва между требованиями инвесторов к профессиональным качествам работников и возможностями системы подготовки и переподготовки кадров, не способной их вовремя удовлетворить, несомненно, отрицательно скажется на динамике капиталовложений. При сохранении имеющихся недостатков существующая система подготовки и переподготовки кадров будет препятствовать развитию прежде всего тех видов производств, которые базируются на использовании современных технологий, а также затормозит привлечение иностранных инвестиций.

     В сегодняшней российской ситуации на фоне победного шествия Америки в политической, экономической и военной областях все чаще высказываются мнения о неэффективности российского образования якобы неспособного обеспечить желанный прорыв, о необходимости реформировать нашу систему образования по образу и подобию американской. К сожалению, сегодняшняя российская наука, также как и высокотехнологичный бизнес за редким исключением не демонстрируют выдающихся результатов. В значительной степени это связано с тем, что последние 15 лет Россия переживала болезненный трансформационный период. Кроме того, сложившаяся в советский период система прикладной науки (при весьма высоком уровне развития) изначально была ориентирована, прежде всего, на нужды ВПК, что также сказалось на ее положении в новых условиях. Поэтому в настоящее время в условиях относительной стабилизации макроэкономических показателей остро стоит проблема реформирования системы образования, науки и стимулирования инноваций. Для реализации этих целей в конце 2004 г. – начале 2005 г. Министерством образования и науки была разработана Стратегия развития Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2010 г. Это свидетельствует о том, что политика в сфере науки и инноваций будет являться одним из приоритетов.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Опыт  формирования человеческого  капитала

в США.

     Один  из ключевых приоритетов в создании в США «экономики знаний» –  всемерное развитие образования, и, прежде всего, научно–технического, и формирование конкурентоспособного человеческого капитала.

     В 50–е и 60–е годы 20 века в США была разработана теория человеческого  капитала, которая ставила своей  задачей углубленную разработку проблем формирования и воспроизводства  рабочей силы, и в более широком контексте, роли и значения созидательных способностей человека, а также его вклад в экономический рост. Над теорией человеческого капитала работали многие выдающиеся американские экономисты, в частности, Т. Шульц, Г. Беккер, Д. Минцер, Л. Туроу, Д. Кендрик и др. Именно эти экономисты впервые поставили вопрос о роли инвестиций в человеческий капитал, доказывая особую значимость образования для экономического роста и экономического развития. В целом человеческий капитал в работах авторов этой концепции трактуется как совокупность полученных людьми знаний, навыков, квалификации, их физическая готовность к труду, т.е. состояние здоровья, а также совокупность разного рода мотиваций. Во многом благодаря этой теории в США, начиная с середины 20 века, вложение в образование и подготовку кадров, затраты на здравоохранение перестали рассматриваться как неизбежные издержки в процессе общественного производства, а стали трактоваться как важнейшие инвестиции в будущее развитие[10].

     Следует подчеркнуть, что США уже долгое время находятся среди передовых стран мира, осознавших принципиальное значение образования для социально–экономического развития страны. Еще в начале 20 века в США, в числе немногих тогда стран, вводят бесплатное государственное среднее образование. В стране, начиная с 19 века формируется сеть многопрофильных университетов и колледжей, как частных, так и государственных. Помимо формального образования в 20 веке быстрыми темпами развивается подготовка кадров в частном секторе экономики, особенно в крупных корпорациях, создается также система государственных профессиональных учебных заведений по подготовке и переподготовке кадров, в том числе молодежи и безработных. Мощными стимулами развития высшего профессионального образования в США стали развитие научно–технической революции, экономическое и военно–техническое соревнование с СССР, а также борьба негритянского населения за свои права, увенчавшаяся Законом о равных  гражданских правах 1964 г. Этот закон, наряду с прочими мерами по десегрегации, привел к открытию множества муниципальных колледжей, куда устремилась негритянская молодежь.

     На  цели образования в США ассигнуются  гигантские средства. Так, государственные  и частные затраты на образование (без расходов на «образование взрослых» – профессиональную подготовку преимущественно без отрыва от производства), заметно возросли в 80–е и 90–е  годы 20 века – на 70% и составили в 2007 г. 972 млрд. долл., или около 7,5% ВВП, что заметно превосходило годовые расходы США на военные цели (660 млрд. долл. – около 5,0% ВВП в том же году). Кроме того, по разным оценкам, до 150 млрд. долл. составляют расходы на упомянутое выше «образование взрослых», в рамках которого, например, в 2005 г. в различных программах обучения участвовало 94 млн. человек, или 44% взрослого населения страны (в середине 80–х годов – лишь 13,3%).  С учетом всех прочих государственных и частных программ на подготовку и переподготовку рабочей силы (переподготовку безработных, подготовку на рабочем месте и пр.) валовые затраты на образование в США достигают астрономической суммы в 1 трлн. долл. в год[12].

     Следует отметить, что из государственных  источников (федерального, штатных  и местных бюджетов) финансируется  абсолютное большинство (4/5) всех учреждений сферы образования (от учреждений дошкольного образования до вузов). В 2007 г. эти расходы составили 792 млрд. долл., или более 81% от общей суммы; лишь 20% всех учреждений образования поддерживается частным капиталом (корпорациями, частными фондами, отдельными лицами) – их расходы составили в том же году более 180 млрд. долл., или около 19% совокупных расходов. Такое соотношение отражает важнейшую особенность американской системы формального образования – преобладающую роль государства в его финансировании. По доле расходов на образование в ВВП США  опережают другие страны: в США в 2007 г. они составили 7,0% ВВП, в Дании – 7%, в Норвегии – 6,6%, в Великобритании – 6,1%, в Германии – 5,3%.

     Помимо  финансового обеспечения сфера  образования располагает многочисленными  и хорошо подготовленными кадровыми ресурсами. В 2007 г. в США насчитывалось 3,7% млн. школьных учителей, в высшей школе было занято около 1,3 млн. преподавателей, в том числе 840 тыс. в государственных вузах и 450 тыс. – в частных. Еще более 1 млн. человек, по оценкам, имеют «работу, связанную с преподаванием»: специалисты в области образования, работающие в промышленных компаниях и в военной сфере, консультанты и преподаватели в музеях, библиотеках и т.д. Весьма велика и численность административного персонала, работающего в системе образования[10].

     Одно  из центральных и наиболее важных звеньев американской системы образования  составляют высшие учебные заведения. В 2007 г. в США насчитывалось 18 млн. студентов: 13,4 млн. Обучалось в государственных  вузах (74%) и 4,6 млн. – в частных (26%). В 2007 г. в США насчитывалось 4,3 тыс. учреждений высшего образования – 1,85 тыс. являлись государственными и 2,45 тыс. – частными. Среди них особую роль играют т.н. исследовательские университеты (всего в начале 21 века к ним относят 235 университетов), которые представляют собой ядро американской системы высшего образования, являясь основными центрами фундаментальной науки и подготовки специалистов и научных кадров высшей квалификации. Именно эти университеты, где обучается примерно 2,8 млн. студентов (19% от их общего числа), получают большую часть государственной поддержки на проведение фундаментальных исследований, в них присуждается наибольшее число докторских степеней в различных науках. Это, как правило, чрезвычайно престижные вузы, занимающие ведущие позиции в рейтингах университетов не только в США, но и в мире. Среди этих исследовательских университетов можно назвать такие как Принстонский, Гарвардский, Йельский, Стэнфордский, Колумбийский, Пенсильванский, Корнельский университеты, Массачусетский и Калифорнийский  политехнический институты и другие, известные во всем мире высшие учебные заведения.  Всего в  2006 г. американская высшая школа подготовила почти 1,5 млн. бакалавров (5% населения страны студенческого возраста), 594 тыс. магистров (2%) и более 56 тыс. докторов наук (около 0,2%) в различных областях знаний[11].