Автор: Пользователь скрыл имя, 12 Марта 2012 в 06:09, дипломная работа
Целью нашего исследования является анализ бурятизмов в русских художественных текстах . В качестве материала для нашего исследования мы взяли роман Чимита Цыдендамбаева «Доржи, сын Банзара».
Для достижения поставленной цели необходимо решение ряда задач:
1) выявить бурятские заимствования в текстах произведения;
2) распределить заимствования по тематическим группам;
3) определить их роль в художественном тексте.
Введение…………………………………………………………………………..2
Глава 1. ПРОБЛЕМЫ ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗАИМСТВОВАНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТАХ………………………………………………….4
1.1. Общие вопросы заимствования…………………………………….4
1.2. Бурятские лексические заимствования в художественных текстах…………………………………………………………………......11
Глава 2. БУРЯТСКИЕ ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В ТЕКСТАХ РОМАНА «ДОРЖИ, СЫН БАНЗАРА»……………………………………………………16
2.1. Общая характеристика романа «Доржи, сын Банзара»……………16
2.2. Бурятизмы в романе «Доржи, сын Банзара»……………………….23
Заключение……………………………………………………………………...57
Библиография…………………………………………………………………..60
«Лишь старик Мунко поддерживает дух Еши и Доржи.
- Не отступайте! – говорит он. – Из Рыжухи получится настоящий сказочный конь – хулэг, помните Мунко!» [Цыдендамбаев 1981: 32].
4. Слова, относящиеся к человеку
В эту группу входят слова, называющие человека за определённые качества:
Сэсэхэн – уменьшительное употребление от бурятского «сэсэн» - мудрый, разумный.
«Сэсэгхэн увернулась от Доржи. Девочки стали играть в лошадки, на алой сбруе зазвенели серебристые бубенчики. Девочки побежали, бубенчики зазвенели: «Сэсэхэн Сэсэгхэн, сэсэхэн сэсэгхэн…» [Цыдендамбаев 1981: 183].
Эбтэй – дружный, дружественный, мирный.
«- Ваш Сашка, наш Аламжашка беда эбтэй.- Эрдэмтэ правой рукой пожал свою левую руку, чтобы Степан Тимофеевич понял: эбтэй – дружные, неразлучные [Цыдендамбаев 1981: 195].
По степени родства:
Нагаса – родные, родня (по материнской линии); отец матери; нагаса ахай брат матери, дядя (по материнской линии); нагаса эжы бабушка (по материнской линии); нагаса абгай сестра матери, тётя (по материнской линии).
«- Откуда идёте, дорогой Хэшэгтэ-нагса? – радостно засуетились родители» [Цыдендамбаев 1981: 57].
Тала – друг, приятель [Черемисов 1973: 411].
В тексте это слово встречается как абсолютный синоним слову «друг»:
«И дуги с одним русским талой гнул [Цыдендамбаев 1981: 74].
«- Степан-тала, тик-так нету… Нашему мужику Николай подарок давал…» [Цыдендамбаев 1981: 90].
Ахайхан – уменьшит. от бурятского «ахай»:
1) старший брат;
2) деверь (старший брат мужа);
3) почтительное отношение к брату;
5) уст. господин [Черемисов 1973: 411].
«Я внук Жарбая Тосотоева, племянник Галсана Токтохоева, сын ахайхана Мархансая, сильный и умный Шагдыр» [Цыдендамбаев 1981: 14].
Бабай – от бурятского «баабай» - отец, папа; в некоторых сочетаниях – дед, дедушка.
В тексте это слово употреблено в значении вежливого обращения или упоминания лиц в быту.
«- Эрдэмтэ-бабай, - нарушает молчание Доржи, - почему вас зовут эрдэмтэ – Учёный? Вы же не умеете читать» [Цыдендамбаев 1981: 42].
«Ребята замолчали, и Эрдэмтэ молчит. Доржи заглянул ему в глаза, попросил:
-Расскажите, дорогой бабай.
Эрдэмтэ поднял голову, затянулся трубочкой. Видно тронул Доржи какую-то струну в его сердце. Посидел минуту с закрытыми глазами» [Цыдендамбаев 1981: 43].
Много слов в романе, называющих человека по роду занятий:
Тайша – от бурятского тайшаа - ист. глава степной думы у бурят в царской России [Черемисов 1973: 410].
«Все улусники знают о тёмных делах главы Селенгинской степной думы тайши Юмдылыка Ломбоцыренова…» [Цыдендамбаев 1981: 10].
Зайсан – ист. Младший административный чин в дореволюционной Бурятии [Черемисов 1973: 246].
«- Кто это – Занхадай?
- Зайсан нашего рода, - ответил Цыдып [Цыдендамбаев 1981: 178].
Хурчи – от бурятского «хууршан» - играющий на хуре (название музыкального смычкового инструмента).
«- Я знаю, как стать хорошим хурчи,- заговорил Доржи. – Нужно семь дней подряд по вечерам выходить с хуром на перекресток трёх дорог» [Цыдендамбаев 1981: 8].
Также встречаются слова, называющих человека по социальному статусу:
Нойон – 1) ист. феодальный князь, господин;
2) часто входит в состав имени персонажей бурятского фольклора;
3) чиновник;
4) разг. начальник [Черемисов 1973: 329].
«Недаром говорят: «Если бедняк подерётся с собакой – останется без подола, если свяжется с богачами-нойонами – может остаться без спины» [Цыдендамбаев 1981: 10].
Хан – от бурятского «хаан» - царь, монарх.
«Тот улигершин, который в прошлом году останавливался у Мархансая, рассказывал о набегах грозных ханов, об их несметных богатствах…» [Цыдендамбаев 1981: ].
5. Слова, относящиеся к религиозной сфере
В романе встречается достаточное количество слов из этой ТГ:
Бурхан – тюрко-монгольский термин, обозначающий любого бога вообще и его иконописное или скульптурное изображение) [Бабуев 2004: 56].
«Это тюрко-монгольская модификация термина «будда», возможно, образовавшаяся через форму «будда-хан» [Абаева 1992: 86].
«Никому неизвестно, что за божницей, где стоят бронзовые божки – бурханы – и лежат тибетские книги» [Цыдендамбаев 1981: 16].
В тексте встречается в сочетании бурхан-багша – будда-учитель (о Шакьямуни), один из главных богов у буддистов.
«Ломбоцыренов в степи второе лицо после бурхан-багши» [Цыдендамбаев 1981: 10].
А также в сочетании Аюша-бурхан для обозначения божества долголетия и бессмертия.
«…Нужно помолиться Аюша-бурхану, принести в дацан дорогую жертву и принять эти порошки. – Он протянул Дариме несколько порошков…» [Цыдендамбаев 1981: 57].
Арья-Бала – от бурятского «Арьяа-Баала» - бодхисатва, выступающий как олицетворение сострадания, бог милосердия». «Бодхисатва (от санскр. букв. «существо, стремящееся к просветлению») – в буддийской мифологии и философии человек, решивший выйти из круга сансары и достичь состояния будды» [Абаева 1992: 48].
«За очагом – низенькая деревянная кровать. На божнице стоит глиняная фигурка бога Арья-Балы» [Цыдендамбаев 1981: 40].
Дацан – от бурятского «дасан» - ламаистский храм. Первоначально в ламаизме это название факультета (отделения) учебного заведения при монастыре [Абаева 1992: 109].
«Среди улусников пошли тревожные толки, отправили посланцев в дацан. Приехали пять лам. К камню на молитву собрались люди» [Цыдендамбаев 1981: 17].
Лама – буддийский монах.
«- Вон как… Важные вы, однако, сопляки. Я что-то не видел, чтобы ламы к послушникам ходили. Все послушники к ламам бегают» [Цыдендамбаев 1981: 209].
Это слово используется в сочетании Богдо-лама (от бурятского «богдо» - 1) обычный эпитет в былинах - святейший, верховный;
2) зап. бодрый, задорный [Черемисов 1973: 96].
«Среди них, может быть, шагает Будамшуу, который трижды обманул богдо-ламу и трижды выиграл спор у нойонов» [Цыдендамбаев 1981: 290].
Также в сочетании хамба-лама (от «хамба» - высший духовный сан в буддийских монастырях).
«Он заходил в её юрту, когда Аюухан была молоденькой. Какая она была весёлая, красивая, полненькая! Сам хамба-лама не устоял бы…» [Цыдендамбаев 1981: 56].
Встречается в форме ламбгай – устное почтительное обращение к ламе ≈ батюшка [Черемисов 1973: 286].
«- Что вы, ламбгай! У нас давно шаман не был…»
«…Помолитесь за её здоровье, ламбгай» [Цыдендамбаев 1981: 56].
Цам – религиозный танец-пантомима у ламаистов. Эта мистерия совершалась ежегодно в буддийских монастырях Тибета, Непала, Монголии, Бурятии, Тувы. Представляет собой театрализованное представление. Цам включён в обрядовую практику каждой буддийской школы, каждый монастырь имел свой набор масок, костюмов, музыкальных инструментов, что определялось материальными возможностями монастыря; сама мистерия совершалась во дворе дацана [Абаева 1992: 264].
«Все дома вокруг дацана полны народу. Тысячи людей приехали на священный праздник – цам» [Цыдендамбаев 1981: 285].
Эрлик - царь ада, сатана.
«- Да он на том свете самого эрлика обманет!» [Цыдендамбаев 1981: 50].
«В это время мимо меня другой эрлик тащит в ад Гомбо Цоктоева, а тот кричит, сопротивляется: «Не имеете права меня в ад! У меня бумага от тайши Ломбоцыренова» [Цыдендамбаев 1981: 51].
Шо – от бурятского «шоо» - костяные кубики, на которых гадают ламы.
«- Ну что ж! Перекинем шо, - отвечает Попхой. – Посмотрим, что покажут» [Цыдендамбаев 1981: 56].
Харамжа – вознаграждение за лекарство ламе.
«- Если харамжи не принесёшь, помощи от них не жди… Пока я Попхою барана на пообещала, он лекарства не дал,» - перебивает Дарима [Цыдендамбаев 1981: 61].
Хадак – сложенное вдвое шёлковое полотенце, подносившееся в виде приветственного дара почётным гостям.
«Сумбат завёртывает нож и плотничьи инструменты в халатик Сэсэгхэн, кладёт в мешок Попхоя. А там уже полно разного добра – халаты, унты, шкурки ягнят, белок, шёлковые длинные платки с изображением богов – хадаки» [Цыдендамбаев 1981: 59].
Сагаалган – от бурятского «сагаалган» - основная дата календаря монголоязычных народов. Как и другие народы, в культуре которых соседствуют и сосуществуют официальный (григорианский) и традиционный календари, современные буряты встречают Новы год дважды: 1 января и в феврале.
Из глубокой древности пришёл на землю Бурятии Сагаалган. Учёные Доржи Банзаров, Гомбожап Цыбиков и другие, изучавшие исторические корни праздника, указывали на древность его истоков и пришли к выводу о его народном происхождении, о том, что в его основе не так уж много общего с религией, с буддизмом.
Существует несколько вариантов объяснения происхождения названия «Сагаалган». Наиболее верным считается происхождение от слова «саган» - белый.
Культовая сторона праздника происходит в дацане. Накануне за оградой строится конусообразное сооружение из досок, которое внутри заполняется дровами. Оно символизирует людские прегрешения за прошлый год. Сверху пирамида обтягивается куском ткани, поверх неё нашиваются матерчатые или бумажные язычки пламени, устремлённые вверх. С наступлением сумерек при большом стечении верующих вспыхивает костёр. В этот костёр люди бросают тряпки (новые платочки, куски ткани, салфетки), предварительно обтерев ими тело – свое и домочадцев. Иногда оно могло быть куском теста. В этом люди видели очистительную функцию обряда – очищение огнём. Сжигая все болезни, напасти, грехи, приставшие за весь год, человек встречает Новый год с чистой душой и телом, избавленный от всякой скверны. В том случае, если человек начинает «свой» год, а это происходит через каждые одиннадцать лет, то он должен в дацане заказать молитву-оберег, совершить некоторые обряды.
В эту же ночь до утра читаются молитвы, посвящённые хранительнице веры Лхаме – покровительнице иволгинского дацана. Затем, когда Новый год вступает в свои права, устраивается богослужение в честь победы буддизма над врагами веры. В течение пятнадцати дней, последующих 15 чудесам Будды. Существует легенда, что Будда одержал победу, проявляя различные чудеса в течение 15 дней. Здесь же читаются священные книги, молитвы, прежде всего о том, чтобы Новый год оказался для всех счастливым, о здоровье и благополучии людей [Бабуева 2004: 202-204].
«Она будет надевать их в дни самых больших праздников – в сагаалган, тайлаганы, на свадьбы» [Цыдендамбаев 1981: 62].
Тайлаган – от «тахил» происходит от древнемонгольской формы «тахиху», перешедшей в «тайху», что значит «чествование» богов.
Тайлаганы проводились с середины мая до конца осени. Каждый тайлаган посвящался конкретному божеству. Сроки и цели их проведения определялись циклом сельскохозяйственных работ, временем кочёвки. Приносили в жертву барана или коня. Главное их назначение – просьба у богов урожая, травостоя, умножения скота, счастья в семьях, избежания бед и несчастий.
Обычно тайлаганы устраивались на вершинах гор, откуда открывается широкий обзор на расположенные у подножия улусы. Иногда устраивались у подножия горы, на берегу реки или озера, каждый тайлаган имел свое постоянное, живописное место проведения [Бабуева 2004: 193].
«И как полезно сейчас, что в детстве видел я камлания шамана Сандана, что довелось быть на вершине горы Баян-Зурхэн во время тайлагана – шаманского жертвоприношения» [Цыдендамбаев 1981: 340].
В данной тематической группе слов можно выделить слова-названия дацанских музыкальных инстументов:
Ухэр-бурэ – большая (длиною 3-4 метра) духовая труба (в дацанах).
Сан – литавра, ламские музыкальные тарелки.
Хэнгэрэг – религиозный бубен, барабан.
Бишхур - флейта, дудка.
«В это время раздались унылые звуки ухэр-бурэ и бишхура, загремели сан и хэнгэрэг. Но Доржи не слышал дацанской музыки: в ушах звучало имя Белинского, о котором столько толков в Петербурге» [Цыдендамбаев 1981: 294].
Домари – от бурятского «дамаари» - ламский барабанчик, бубен (маленького размера), обтянутый зелёной кожей.
«Попхой читает молитву, позванивает колокольчиком. В правой руке у него домари» [Цыдендамбаев 1981: 185].
Хэрэг – частный или семейный обряд жертвоприношения. Представляет собой небольшой шаманский обряд.
«Когда Доржи пришёл к Аюухан, чтобы вместе с затагарханом мастерить скамеечку для Сэсэгхэн, Сандан уже начал хэрэг. В жертву был заколот козлёнок, которого старая Балма подарила Затагархану за русскую люльку [Цыдендамбаев 1981: 80].