Бурятизмы в романе Ч.Цыдендамбаева "Доржи, сын Банзара"на русском языке и их тематическое распределение

«Содном Хайдапович Бимбажапов бубнит о том, о чём ребята много раз слышали от стариков и старух, отцов и матерей, от лам, - о грехах и добродетелях, об аде и рае» [Цыдендамбаев  1981: 158].

Галсан (тиб.) – Хорошая судьба. Обычно это означает благословенный мировой порядок.

«Доржи и Галсан слушали очень внимательно» [Цыдендамбаев  1981: 372].

Некоторые из этих имён, осваиваясь русской фонетической системой, получают соответствующее звучание:

Доржи (русск.) – Доржо (бур.)

Еши (русск.) – Еше (бур.)

Аламжи (русск.) – Аламжа (бур.)

Шагдыр (русск.) – Шагдар (бур.)

Мыдык (русск.) – Мэдэг (бур.)

Юмдылык (русск.) – Юмдэлэг (бур.)

Цыдып (русск.) – Сэдэп (бур.)

Цокто (русск.) – Согто (бур.)

Нужно отметить, что употребительны бурятские фамилии с русскими суффиксами: Жарбаев, Жамсуев, Данзанов, Цоктоев, Ломбоцыренов, Зориктуев, Хоролдоев и другие.

7.           Слова приветствия

Эта группа представлена одним словом:

Сайн – здравствуй, здравствуйте!

«- Сайн, дядя Еши.

  - Здравствуй, здравствуй, Доржи. Ну, иди, погладь Рыжуху. Она по тебе соскучилась. Ты почему не приходил?» [Цыдендамбаев  1981: 193].

Это слово также употребляется в сочетании Амар сайн – привет! (приветствие при встрече).

«К ним подошёл парень – большой, неловкий с кожаным мешком на плече. Лицо спокойное, полное. Глаза добрые. На широком носу чуть заметная горбинка… Вместо привычного «амар сайн» он только кивнул и что-то буркнул себе под нос. Сел рядом. Долго смотрел на Жалму» [Цыдендамбаев  1981: 19].

8. Слова, относящиеся к фольклору

Улигер – от бурятского «ульгэр» - былина; эпопея, героическая поэма.

В тексте встречается  часто.

«Доржи любит улигеры. Только услышит, что где-то рассказывают сказку, - уже там» [Цыдендамбаев  1981: 5].

«…- есть улигеры, которые зажигают в людях огонь смелости, дают силу…» [Цыдендамбаев  1981: 8].

Улигершин – от бурятского «ульгэршэн» - сказитель улигеров, рапсод.

«В прошлом году приезжал один улигершин, Доржи помнит: тот был в тёмно-синем шёлковом халате, толстый и важный» [Цыдендамбаев  1981: 6].

«Борхонок пьёт чай. Выпил третью чашку и вдруг спаршивает у ребятишек:

  - Ну, ребята, кто из вас станет улигершином?

  - Доржи!

  - Доржи!

Доржи чувствует, как у него запылали уши и щёки. Спрятаться бы куда-нибудь… Разве он сумеет рассказывать улигеры так, как этот старик?» [Цыдендамбаев  1981: 7].

Хур – от бурятского «хуур» - название народного музыкального смычкового инструмента.

«Ну, внучата, запомните: когда говорится сказка, шуметь нельзя. Если будете мешать, я перестану рассказывать и уйду. А сейчас, - Борхонок посмотрел на сына Ухинхэна Даржая, - принеси из юрты мой хур» [Цыдендамбаев  1981: 6].

«Хур знаменитого улигершина оказался таким же старым, как сам Борхонок. Старик провёл по струне смычком. Тихо и плавно начался улигер» [Цыдендамбаев  1981: 6].

Батор – от бурятского «баатар» - богатырь, герой.

«Теперь Борхонок рассказывает о счастливой жизни молодого батора и его сестры.

Но вот и этот улигер окончен» [Цыдендамбаев  1981: 7].

«Доржи идёт домой, то и дело посматривая на небо. Оно напоминает шубу, расшитую украшениями – звёздами…А луна в жидких облаках – как щит батора» [Цыдендамбаев  1981: 9].

Шутхэр – от бурятского «шудхэр» - черти, нечистая сила.

«Вечером Доржи и алёша взяли свечу и пошли в пустой класс – готовить уроки, читать. Дома мешают.

- Хорошо здесь. Правда, Доржи? – шёпотом спросил Алёша.

…- Алёша, черти – это то же, что у бурят шутхэры? А духи тогда кто такие?

Алёша удивлённо взглянул на Доржи» [Цыдендамбаев  1981: 245].

Гургалдай – болотный воробей. Но в тексте употребляется в сочетании Три мудреца из Гургалдая – от бурятского «Гургалдайн гурбан сэсэн» - обычные сказочные персонажи. В тексте под этими персонажами подразумеваются дети.

«Хэшэгтэ разложил лакомства по чашечкам и строго оглядел ребятишек.

- Ну, мудрецы из Гургалдая, кто из вас самый старший? – спросил он нарочно суровым голосом».

«Три мудреца из Гургалдая» почувствовали себя самыми богатыми людьми в Ичетуе. Даже Мархансаю, наверно, не снились такие сокровища» [Цыдендамбаев  1981: 68].

Онтхон – от бурятского «онтохон» - сказка, былина (короткая).

«Доржи по слогам прочитал надпись на первой страничке тетради: «Сказка о том, как батрак Балда перехитрил попа».

     - Ну и книжечка, - разочарованно произнёс Доржи.- Тощая, даже буквы не печатные и без картинок.

Алексей улыбнулся.

     - Ты сначала прочитай.

Когда мальчики поднялись на крыльцо школы, Доржи спросил:

    - Алексей, а что такое «сказка»?

     - По-бурятски – улигер, онтхон…» [Цыдендамбаев  1981: 169].

Будамшу – от бурятского «Будамшуу» - имя национального бурятского фольклорного героя.

«Пока пили чай, ели лепёшки бабушки Тобшой, он рассказал сказку про Будамшу – бедный мальчик, а всех богачей и лам в дураках оставляет, с любым об заклад бьётся и выигрывает» [Цыдендамбаев  1981: 129].

Абай-Гэсэр – от бурятского «абай» - любезный, почтенный. Гэсэр – имя героя одноимённого эпоса.

Это самое крупное из героико-эпических сказаний бурят. Существет несколько вариантов сказания.

«- Подожди, сейчас… Ты знаешь, как я люблю сказание о храбром Гэсэре, борце со злом, с тёмными силами. В Гэсэриаде талант, культура многих поколений бурят» [Цыдендамбаев  1981:374].

9. Слова, относящиеся к природе

Эта ТГ представлена в тексте двумя словами:

Аршан – от бурятского «аршаан» - целебный минеральный источник; целебная вода или святая вода.

«На прощанье обмыл строителя святым аршаном. Будет дольше жить, вас мучить…» [Цыдендамбаев  1981: 161].

Ургуй – от бурятского «ургы» - подснежник.

«Почему так? Ведь могли бы все цветы, какие только есть на свете, распуститься рано-рано, вместе с первыми подснежниками – ургуями, - и жить долго-долго, до самых холодов» [Цыдендамбаев  1981: 139].

10. Слова скотоводческой лексики:

Тээльник – загородка для скота.

«Привольно пастись его телятам и ягнятам: тээльник  - хоть скачки устраивай».

Зуд – гололедица в начале весны, ледяная бескормица.

Соберутся мужчины, закурят, а потом начнут разговаривать о засухе, о суровой зиме, о зуде, о чьих-то долгах…» [Цыдендамбаев  1981: 10].

Унен – от бурятского «унеэн» - корова.

«Вот Доржи запомнил, что бурятское «унен» по-русски – «корова», и значит, нужно заучить такие слова: телёнок, бык, рога, копыта, мясо, молоко, масло, сметана» [Цыдендамбаев  1981: 137].

В целом, в романе достаточно много бурятских слов, относящихся к различным тематическим группам. Большинство бурятизмов относится к ТГ «Слова, называющие предметы быта», «Слова, относящиеся к фольклору», «Слова, относящиеся к религиозной сфере». Бурятизмы употребляются как в речи автора, так и в речи героев. Значение некоторых слов автор разъясняет в сносках, значение других бурятских слов он предлагает понять из контекста.

Чаще всего использует именно второй приём. При этом значение одних слов понятно и без авторских пояснений (напр. Бурхан, нойон), а чтобы понять значение других (напр.туйба), данных без пояснений, приходится  обращаться к словарю. Но тем не менее, это не мешает общему пониманию романа.

Выводы по главе:

Роман  Ч. Цыдендамбаева «Доржи, сын Банзара» является одним из первых романов в бурятской литературе. Показывая детские годы Доржи Банзарова, автор нарисовал богатую, содержательную картину жизни бурятского улуса первой половины XIX века.

Большую роль в развитии образа Доржи занимает фольклор, которым насыщен весь роман. Также роман богат и этнографическим материалом: прекрасно показаны быт, обычаи и обряды бурят. Такие особенности романа влияют на специфику и характер заимствований.

Роман Ч. Цыдендамбаева «Доржи, сын Банзара» на русском языке отличается неким особым колоритом, который достигается с помощью местных слов в изображении: 1) местности; 2) быта; 3) природы; 4) ведения животноводческого хозяйства.

1.      Местности имеют бурятские географические названия. Эти названия связаны с её географическими чертами и особенностями. Например, Боргой – от диалектного слова боргио – «рыхлая, солончаковая почва со скудной растительностью». Некоторые древние названия появились из легенд и мифов. Например, гора Уран-Душэ – название обозначает «чудесная наковальня».

2.       В языке произведения большое место занимает предметно-бытовая лексика, которая обозначает предметы и понятия бытовых и этнографических особенностей. Например, даруулга – коралловый венок, надеваемый женщинами на голову; дыгыл – верхняя одежда; бозы – большие пельмени, сваренные на пару.

3.     В изображении фауны и флоры используются такие слова, как тарбаган – степной сурок; ургуй – подснежник.

4.     К дифференцированной скотоводческой терминологии мы отнесли слова, например, зуд – гололедица в начале весны, ледяная бескормица; тээльник – загородка для скота.

В тексте встречаются заимствованные слова, которые характеризуют человека по роду его занятий, по возрасту и его родственные отношения. Например, нагса – родные по материнской линии, тайша – глава степной думы у бурят в Царской России.

Немало в романе слов, носящих религиозно-культовый характер: Бурхан – «бог»; лама – буддийский монах; хадак – шёлковый шарф голубого цвета для подношений.

Имена собственные  в романе  - это бурятские имена, заимствованные из санскритского и тибетского языков. Например, Доржи - от тиб. означает «алмаз», Дарима – от санскр. «освободительница».

Группа слов приветствия в тексте представлена одним словом – Сайн – здравствуйте!

Также здесь выделяется ещё одна тематическая группа – слова, относящиеся к фольклору, которая занимает особое место во всей заимствованной лексике романа. Например, улигер – былина; батор – богатырь, герой; онтхон – сказка.

Все заимствования в романе используются в речи и автора и персонажей. Это, как мы уже говорили, объясняется характерными особенностями самого произведения.

Заключение

Взаимодействие и взаимосвязь культур определила процесс становления и развития бурятской литературы.

Безусловно, велика роль влияния русского языка на бурятский язык, в том числе и на язык бурятских художественных произведений. Но мы убедились и в обратном влиянии, которое тоже не маловажно. Используя в своих произведениях местные слова, автор русского текста романа пытается максимально приблизить читателя к той эпохе, к тому народу, о котором идёт речь.

Писатель – создатель культуры. Те духовные ценности, которые он преподносит читателю, до него существовали в народе.

Писатель лишь замечает и переосмысливает. Без того, что заложено в народе, писатель – бессмыслица. Между народами нет строгих границ, все тесно общаются и  занимаются одними делами.

Жизнь так переплела народности, что отделить их друг от друга почти невозможно. Писатели, использующие столь обширный, яркий материал непременно должны обогатить читателя.

Изучение проблемы проникновения бурятских слов в художественные тексты на русском языке показало, что данная проблема явилась объектом исследования, как русских, так и бурятских лингвистов. Мы тоже попытались принять участие в этом интересном исследовании.

Факты обогащения русского языка, а в частности языка художественных произведений говорят не просто о количественном увеличении словарного состава русского языка, но и в тесном, более чем трёхвековом соседстве двух народов, об их дружбе и братстве.

Нужно отметить, что бурятские писатели сознательно используют в своих произведениях местные слова. При этом, преследуя цель необходимости точной передачи информации, либо по эстетическим и стилистическим соображениям.

В нашей дипломной работе нами рассмотрены бурятские лексические заимствования в тексте романа Ч.Цыдендамбаева «Доржи, сын Банзара» на русском языке. Мы распределили их по тематическим группам и пришли к выводу, что использование той или иной бурятской лексемы зависит от цели, намеченной автором, тематики произведения и характера самого заимствования, так как, например, слово нойон, означающее «господин, князь, начальник», можно заменить одним из русских значений. Но семантические структуры лексических единиц нойон и князь не совпадают, поэтому автор использует иноязычное слово нойон, которое более точно передаёт требуемое значение. То есть, в русском языке нет полных эквивалентов для некоторых заимствованных слов. Иногда, даже при наличии русского эквивалента, иноязычное слово предпочтительнее для более полного воссоздания той или иной эпохи, страны и т.д. Помимо этого заимствованные слова неизбежны в тех случаях, когда называются реалии, отсутствующие в русском языке.