Политическая деятельность Д.И. Шаховского

     На лето родители вывозили  детей в Россию, в родовое имение  кн. Щербатовых в Рождественно-Серпуховском  уезде Московской губернии, где жили бабушка и ее сестра Елизавета Дмитриевна (1792-1885). Из их рассказов Дмитрий узнал о трагической судьбе своего деда-декабриста, об оппозиционных настроениях, царивших в доме известного историка кн. М.М.Щербатова, которого он позднее назовет «суровым антагонистом Екатерины II», о философских исканиях П.Я.Чаадаева, жизни и творчеству  которого впоследствии посвятит ряд своих исследований.¹² Недаром Дмитрий Иванович часто любил вспоминать о своих вольнолюбивых предках. «Я, - писал в своей биографии Д.И.Шаховской, - внук декабриста и всегда помнил это, насколько я себя помню». ¹³ Это «родовое предназначение» проявилось во всем: в облике Дмитрия Ивановича, в его образе мыслей и образе действия. «Шаховской, - вспоминала близко знавшая его А.В. Тыркова, - был прямой потомок декабристов. Та же была в нем рыцарская прямота, непоколебимое чувство долга, наивная влюбленность в свободу, равенство, братство».¹⁴

        В 1880 г. 18-летний Дмитрий окончил  6-ю Варшавскую гимназию, где большое  влияние на его воспитание и оформление взглядов оказал учитель М.С. Громеко (1852-1883), познакомивший его с Л.Н.Толстым. Не случайным был и выбор историко-филологического факультета Московского университета, где Дмитрий с восхищением слушал блестящие лекции профессоров В.О.Ключевского, С.А.Муромцева, а под руководством профессора Н.С.Тихонравова начал работать над своим первым студенческим сочинением о «Домострое». Широко эрудированный юноша, обладающий пылким темпераментом, был восторженно принят в студенческой среде. Он сразу же вошел в студенческий кружок, в котором обсуждались рефераты по научным и философским вопросам, а «политики, - вспоминал Шаховской, - насколько помню, почти не касались»¹⁵. Однако после цареубийства 1 марта 1881 г. ситуация в Московском университете стала меняться. Начались студенческие сходки, столкновения с начальством споры с профессорами. «Все это приняло другой, более серьезный и роковой характер... В настроении студенчества последовал раскол»¹⁶. Даже студенты, предпочитавшие быть «вне политики», после 1 марта 1881 г. стали принимать участие в общеинститутских сходках и демонстрациях. На одной из таких сходок был арестован и Шаховской, вынужденный провести одну ночь в Бутырской тюрьме.

   В 1882 г. Дмитрий перевелся в  Петербургский университет, где училось много его друзей и знакомых по варшавской гимназии. Он сразу же вошел в «ольденбурговский кружок», ставший несколько позднее ядром «Братства».  На первых порах кружок, в который входили Ф.Ф. и С.Ф. Ольденбурги, В.И. Вернадский, И.М. Гревс и А.А. Корнилов, сознательно сторонился политической деятельности и ставил перед собой задачу «объединить идеалистическое студенчество около научной работы», противопоставить ее, с одной стороны, карьеризму, а с другой – «преждевременному политиканству и революционерству»¹⁷. Члены кружка вошли в состав научно-литературного общества Петербургского университета, которым руководил профессор О.Ф. Миллер. В рамках кружка стала разрабатываться модная тогда идея «Братства», члены которого должны объединиться на конкретном общем деле. Таким делом на первых порах стало совместное участие в научно-литературном обществе. В мае 1884 г. по инициативе Дмитрия Шаховского и А.Н.Краснова (1862-1914) начал действовать кружок народной литературы, члены которого занимались: во-первых, переработкой литературных произведений (например, «Мучеников» Шатобриана, «Айвенго» В.Скотта), стремясь сделать их общедоступными малограмотному народу, а, во-вторых, закупали популярные книги и брошюры и рассылали их по деревням. Уезжая летом на каникулы, члены кружка везли с собой небольшие библиотечки для распространения среди крестьянского населения. В начале 1885 года кружок установил связи с толстовским издательством «Посредник», а на следующий год его члены вошли в Петербургский комитет грамотности при Вольном экономическом обществе, значительно оживи его деятельность. По инициативе кружка в конце 1887 г. в Петербурге была открыта первая бесплатная народная читальня. Кроме того, члены кружка занимались составлением каталогов «библиотек для народа». В этой работе непосредственное участие принимал Дмитрий Шаховской, опубликовавший по этому вопросу специальную статью¹⁸.

    Студенческие годы стали периодом  формирования мировоззрения членов  «ольденбурговского кружка». Особым  авторитетом для них обладали  идеи Л.Н.Толстого. Члены «ольденбурговского кружка» неоднократно посещали Толстого в Ясной Поляне и Хамовниках, в Москве, вели с ним многочасовые беседы, распространяли его произведения: «Исповедь», «В чем моя вера», «Так что же нам делать?» и др. Известно, что Лев Николаевич любил общаться с членами этого кружка, с особой нежностью и ласковостью относясь к пылкому, жизнерадостному и честному Шаховскому¹⁹.

   Однако, находясь под обаянием  морально нравственных принципов  Толстого, члены кружка критически  относились к ряду его мировоззренческих позиций. В некрологе памяти Ф.Ф.Ольденбурга П.Б.Струве писал: «Этот круг лиц отличался особенной окраской своих моральных исканий. Лев Толстой оказал огромное влияние на весь духовный склад этих людей.   Они не были «толстовцами», но без Толстого я не могу мыслить себе приютинцев как особой группы, как особого духовного типа»²⁰. В ноябре 1937 г. в письме к жене своего покойного друга С.Ф.Ольденбурга – Е.Г.Ольденбург Дмитрий Иванович, разъясняя причины увлечения в 80-е годы ХIХ в. толстовством, писал: «Толстой увлекал нас своим радикализмом («Так жить нельзя» – ведь это первый наш тезис) – и всенародностью, демократизмом, осмысливанием опрощенства, подведением нравственной основы под требования политического и социального обновления»²¹. Но, обращаясь к учению Толстого, члены кружка, по словам Шаховского, никогда не доходили до №толстовского отрицания политики и культуры вообще»²². С другой стороны, они решительно выступили против народовольческого террора. Члены кружка были воодушевлены верой в культурный и общественный прогресс, во всемогущество науки и распространение просвещения, считая, что на этом поприще можно добиться  гораздо больших результатов для народа, чем участвуя в открытой политической борьбе с режимом. «Мы, - писал Шаховской, - были культурными толстовцами и толстовскими культурниками»²³. В письме «Что нам делать и как нам жить» Шаховской наметил примерную программу ближайшей деятельности кружка: «Изучение общины, артелей, поддержка кустарных промыслов, устройство земского дела, распространение хороших книг. Но важнее всего личное сознание и личный пример. Необходимо знание народа и его жизни, необходима настоящая близость к нему, необходима работа в провинции»²⁴.

     В контексте этой мировоззренческой  установки становится понятной причина отказа Шаховского от научной карьеры, которую прочили талантливому  студенту многие профессора университета. В 1884-1885 г. на кафедре славянской филологии он продолжил заниматься изучением «Домостроя»,  а также славянскими языками и сербской литературой. «Но, - как признавал Дмитрий Иванович в своей биографии, - чисто научная деятельность меня к себе не манила»²⁵.

    В 1885 г. в Петербурге на квартире  К.Д.Кавелина состоялась встреча  Д.И.Шаховского с видными тверскими  земцами Ф.И.Родичевым и П.А. и И.А.Корсаковыми, многое решившая в его судьбе. Вспоминая о ней, Ф.И.Родичев писал: «Молодой, застенчивый, с наивным внимательным взглядом, Шаховской проповедовал учение Льва Толстого, аскетизм, самопожертвование, любовь.  К политике он был равнодушен и собирался идти в учителя русского языка. Он горел жаждой подвига... Я соблазнил его: «Вместо учительства в гимназии поезжайте заведовать народными школами, ваше дело будет и административным, и педагогическим. Вы будете помогать учителям в преподавании, будете связью между ними. Это подлинное дело в пользу народа, то непосредственное знакомство с его нуждами, о котором вы мечтаете”»²⁶.

    Шаховской принял предложение  Родичева и три с половиной  года работал его помощником  по училищной части во Весьегоньском уезде Тверской губернии. Одновременно он исполнял обязанности заведующего хозяйственной частью земских школ. «Среди учителей земских слов, - вспоминал Родичев, - появление Шаховского произвело необыкновенную сенсацию. Молодой князь, сын военного генерала, мужиком в полушубке и в валенках, норовит идти пешком и ездит на одиночке. В Весьегоньске своими руками возделывает огород, не допуская никакой помощи. И при этом незлобив и скромен, как девица.  В нем ни тени самохвальства, -  совершеннейшая искренность и простота обезоруживает насмешку и осуждение. Все, в ком была способность духовного подъема и одушевления, были приподняты влиянием Шаховского: учителя, служащие в земской управе, священники и дьячки, врачи и гласные, кроме немногих, имевших личные цели»²⁷.

    Согласившись работать в провинции,  Шаховской намеревался реализовать  на практике идеи «Братства»  о необходимости поднятия духовного  и культурного уровня сельской  интеллигенции, чтобы с ее помощью  подойти к крестьянским массам. Поэтому его интересовали не только чисто хозяйственные проблемы земских школ (финансы, дрова, керосин), но прежде всего установление тесных личных контактов с земской интеллигенцией. Он занимался организацией методической помощи учителям, налаживанием связей между ними в пределах уезда, посещал уроки, присутствовал на экзаменах. Он часто беседовал с учителями, распространяя среди них идеи Толстого, снабжал популярными брошюрами демократического характера, комплектовал на свои средства народные библиотечки и передавал их для распространения среди крестьян. Не случайно, с 1887 г. Департамент полиции установил за Шаховским негласное наблюдение и настойчиво рекомендовал губернским властям побыстрее избавиться от  «неблагонадежного элемента».

    Купив небольшую усадьбу в селе Малашкино в 12 верстах от г.Красный Холм, Шаховской рассчитывал со временем превратить ее в «Приютино», где могли бы собираться члены «Братства». Эта усадьба представляла собой «довольно большую деревянную дачу с мезонином, почти без всяких хозяйственных пристроек и с небольшим клочком земли при ней... Жизнь была налажена возможно проще. Обедали, ужинали и чай пили за небольшим некрашенным столом без скатерти, сидели на скамейках». Приезжавшие на летние месяцы члены «Братства», сами вели хозяйство: косили и убирали сено, пахали землю²⁸. Члены «Братства» регулярно встречались с тверскими земцами А.А. и А.И.Бакуниными, И.И. и М.И.Пеирункевичами, Ф.И. и Д.И.Родичевыми, с которыми установились самые близкие и дружеские отношения, выдержавшие испытание временем. Несмотря на определенные расхождения  в оценке толстовства (тверские земцы, отрицательно относясь к аполитизму Толстого, заявляли себя сторонниками активной политической борьбы с правительством), Шаховской высоко оценивал подвижническую земскую деятельность своих новых друзей, активно впитывал в себя их опыт общения с «третьим земским элементом», а впоследствии и использовал их обширные личные и общественные связи.

    Летом 1886 г. Дмитрий Иванович  женился на дочери московского  купца Анне Николаевне Сиротининой, с которой был знаком еще с 1880 г., когда учился в Московском университете. Анна Николаевна училась на Высших женских курсах В.И. Герье, а затем на естественном отделении физико-математического факультета Бестужевских курсов в Петербурге, являлась членом «ольденбурговского кружка». После окончания курсов вела занятия в воскресной школе. Дмитрий Иванович и Анна Николаевна прожили вместе более 50 лет. В семье Шаховских было четверо детей: сын Илья (1887-1916), дочери – Анна (1889-1959), Наталья (1890-1942) и Александра (1895-1912). Дважды Д.И. и А.Н. Шаховским (соответственно в 1912и 1916 гг.) пришлось пережить страшную семейную  трагедию: сначала самоубийством покончила с собой младшая дочь Александра, а через четыре года, находящийся в то время на фронте и получивший ранения, старший сын – Илья. Дочь Анна как и ее мать, окончила Высшие женские курсы В.И.Герье. В 20-егоды работала заведующей музеем Дмитровского края, а затем научным сотрудником в Троице-Сергиевой Лавре. В 1928 г. она была репрессирована по делу «черносотенных элементов» в г.Сергеево. С 1937 по 1943 г. Анна Дмитриевна работала референтом академика В.И.Вернадского, а затем хранителем его кабинета-музея в Институте геохимии и аналитической химии АН СССР. Ею был подготовлен уникальный комментарий к «Главнейшим биографическим датам В.И.Вернадского»²⁹. Дочь Наталья стала известной детской писательницей.

    В 1889 г., после смерти управляющего  имениями отца, Д.И.Шаховской вынужден  был переехать в Ярославскую  губернию, где ему «пришлось взять на себя распоряжение двумя большими имениями с совершенно запутанными делами и без малейших признаков рационального хозяйства»³⁰. Однако вскоре он решил продать свои имения, оставив себе в пределах Михайловского 367 десятин земли, необходимых для избирательного земского ценза. Немалую роль в деле продажи имения сыграл нравственный фактор: «Дмитрий Иванович не хотел, чтобы его дети выросли «барчуками» и «впитали» в себя «вредный помещичий дух»³¹. В одном из писем своему другу Ф.Ф.Ольденбургу Дмитрий Иванович писал: «Высшая моя мечта – чтоб сын мог сказать рабочим, народу: я такой же работник, как и вы, - и чтобы они его поняли и согласились с ним и признали его своим...»³². Морально-этическая толстовская установка последовательно проводилась Шаховским в жизнь. Вспоминая о Дмитрии Ивановиче в его ярославский период деятельности, А.В.Тыркова отмечала усвоенное им у толстовства «опрощение, пренебрежение к внешним ³³удобствам и благам жизни, аскетизм».

    В 1889-1890 гг. Д.И. Шаховской в  письмах друзьям четко и определенно сформулировал свои мировоззренческие позиции: «Мы демократы. Мы желаем полной равноправности. Мы стремимся к возможно полному  и всестороннему развитию личности. Мы хотим свободы – не только в правительственных учреждениях, а и в сознании людей, мы хотим дать им возможность не служить тому, что они признают за зло. Мы хотим братства всех людей и полного их взаимного понимания. Мы не хотим взнуздывать зверя  - народ, но не хотим и того, чтобы он разрушил наши музеи и сжег наши книги. Мы хотим быть смелыми и сильными. А для этого мы должны по возможности сами трудиться и побуждать детей участвовать в том великом человеческом труде, который направлен на добычу предметов первой необходимости»³⁴.

    В письме к В.И. Вернадскому  от 14 октября 1890 г. он указывал на необходимость разработки конкретной программы деятельности. Заявляя, что «терроризм – путь не для нас», Шаховской настаивал на активном участии: во-первых, в земской работе, а, во-вторых, в политической деятельности. По его мнению, следует поддерживать и пропагандировать идею созыва Земского собора, разделения властей и провозглашение «прав всякого гражданина, и прав не только политических, но и социальных». В отличие от сторонников политического либерализма, Шаховской подчеркивал, что «всякий имеет право на труд и только на продукт своего труда, всякий имеет равное с другим право в пользовании продуктами, не являющимися результатами труда, всякий немощный имеет право общественного призрения, всякий имеет право на школу». Основываясь на этих исходных посылках, Шаховской считал себя, с одной стороны, последовательным противником индивидуализма и капитализма, а с другой – социалистом. Признавая социализм «как теорию, признающую мерилом ценности труд», он подчеркивал «тесную зависимость личности от общества как чувство необходимости единения с другими людьми и воспитания навыков совместной жизни, и как живое сознание этого единства»³⁵.