Америка-Россия

Развитие российско-американских отношений в 90-е годы

В чем, с точки зрения реалистов, основа для российско-американского взаимодействия? Исходный пункт состоит в том, что хотя США и самая мощная держава, но добиться всего в одиночку им не удастся. Очевидна необходимость сотрудничества с другими - не только союзниками, но и партнерами (в Евразии - с Китаем, Индией, Россией). Россия слаба, но она занимает важное стратегическое положение. Без какой-то привязки России к Европе безопасность и стабильность на континенте не гарантированы. В своем ближайшем окружении Россия, даже при том, что она не столь ценна как партнер, обладает способностью хотя бы частично блокировать ходы других (Украина, Каспий). Россия (безразлично, слабая или сильная) - элемент азиатского баланса, поиск формулы которого будет важнейшей задачей американской политики в ближайшие десятилетия. Если Россия не распадется, она консолидируется по сравнению с нынешним желеобразным состоянием. К этому времени, если нынешняя тенденция сохранится, Москва может стать закаленным оппонентом США.

В России поиск новой идентичности будет продолжаться. Державная модель развития уже не работает - хотя попробовать вновь запустить ее могут. Ведь Германии, чтобы она сошла с прежней орбиты, потребовалось два мощных удара. Россия вынуждена будет осознать, что она - не глобальный центр силы. Придется точнее оценивать свои реальные возможности и перспективы, сравнить свой новый "международный вес" с весом не только США, но многих других стран. Формула многополюсного мира, который Москва столь активно продвигала, вызывает вопросы.

Да, в перспективе Россия - трижды региональная ; держава (в Европе, на мусульманском Востоке и в Северо-Восточной Азии). Но пока что она сама испытывает притяжение Европы, Китая, Японии, на глобальном уровне - США. Может вполне случиться, что Россия войдет в мировое сообщество по частям. Для стабилизации своего положения Россия будет нуждаться в сотрудничестве со всеми центрами силы одновременно. При этом американское направление не может быть компенсировано ни европейским, ни китайским, ни каким-либо другим уклоном.

Если признать сказанное выше, то дальнейшее содержание отношений России и США будет определяться формулой селективного сотрудничества. От ограничения ущерба при благоприятных условиях возможен переход к конструктивному взаимодействию. Реалистичной моделью сотрудничества может стать асимметричное партнерство для решения конкретных двусторонних или международных проблем.

Среди таких конкретных вопросов отношений на первом месте будут стоять финансовые проблемы - реструктуризация российских долгов. Ни сейчас, ни в ближайшие месяцы и годы нет ничего важнее этой проблемы. На перспективу же российской стороне придется думать о том, как после окончания кризиса наконец начать делать Россию привлекательной для иностранных инвестиций. Что же касается экономической помощи США, то она могла бы осуществляться в нетрадиционных (неразворовываемых) формах - например, в рамках проекта "Американские дороги - для России", предусматривающего развитие транспортной инфраструктуры России.

Есть смысл сотрудничать с США в рамках социально-экономических программ, нацеленных на укрепление российских демократических институтов (партий, профсоюзов, институтов федерализма, независимых СМИ, региональных университетов, обмена студентами, специалистами, изучения языка, пополнения библиотек, развития информатизации), особенно на региональном уровне. Безусловно, укрепление демократических институтов в России (Конституция, парламентаризм, выборы) важнее для Америки, чем сохранение у власти конкретных людей, как бы дружественно они ни относились к США.

В традиционной повестке дня по-прежнему будут преобладать военно-политические проблемы, прежде всего относящиеся к ядерному оружию. Наряду с продолжением процесса сокращения стратегического и тактического ядерного оружия необходимо совместно вырабатывать модель стратегической стабильности в постконфронтационную эпоху. Есть конкретные предложения о разменах, балансах в этой области. Очевидно, что проблема распространения оружия массового поражения и средств его доставки к цели является одним из наиболее сильных стимулов российско-американского взаимодействия.

Не менее очевидно, однако, что  вопросы экспортного контроля и  торговли оружием и технологиями сохранят свое значение раздражителей. Интересы производителей "спецпродукции" вряд ли могут быть существенным образом гармонизированы. С угасанием космической отрасли в России исчезает естественное поле сотрудничества, способного компенсировать россиянам ограничение военно-технического сотрудничества со странами Третьего мира.

Региональные проблемы станут, по-видимому, областью одновременно сотрудничества и соперничества. Условно говоря, на одном полюсе будет находиться расширение НАТО на восток, на другом, скажем, скоординированные усилия по сдерживанию религиозного экстремизма в Афганистане. "Новая" же повестка дня (окружающая среда, терроризм и т.п.), скорее всего, будет еще долго занимать периферийное положение в комплексе российско-американских отношений.

В этих условиях требуется не только серьезная инвентаризация российско-американских отношений, а также определение актуальных и перспективных проблем, но, прежде всего, фундаментальное переосмысление этих отношений в свете новых реальностей. Необходимо сформировать повестку дня, которая позволила бы выработать модель отношений США и России на будущее. XXI в. исключает использование модели, которая прошла испытание холодной войной и, несмотря на внешне большие усилия обеих сторон, рассыпалась на пороге 2000 г.

Делегации Атлантического совета и ИМЭМО с удовлетворением отметили продолжающийся прогресс в развитии всеобъемлющих американо - российских отношений в мире, который перешел от конфронтации к сотрудничеству. Делегации полагают, что недавние события в значительной степени способствовали этому процессу, отмечая как особо значимые следующие события:

- 27 мая 1979 г. НАТО  и Россия подписали Основополагающий акт, учредив Постоянный совместный совет НАТО и России, с целью обеспечения механизма для дискуссий и совместных действий по вопросам, представляющим взаимный интерес в Европе;

- 23 июля 1997 г. США, Россия и  еще 28 стран - участниц Договора о сокращении обычных вооруженных сил в Европе приняли ряд "основных элементов" для внесения в Договор в связи с новыми сложившимися условиями для безопасности;

- 26 сентября 1997 г. США и Россия  подписали протокол о внесении  изменений в график выполнения соглашений об СНВ. а также ряд соглашений о проведении различий между допустимой противоракетной оборонной ТВД и ограниченными системами ПРО;

-31 октября 1997 г. Госдума России  подавляющим большинством проголосовала  за ратификацию Конвенции о запрещении химических вооружений, открыв таким образом путь к активному участию России в выполнении Конвенции.

Однако, несмотря на эти  внушающие надежду события, у  США и России все еще остается значительное число нерешенных проблем. Одна из важнейших проблем, стоящих перед США, Россией и другими европейскими странами: как заставить функционировать различные организации европейской безопасности. В последнее время переговоры сосредоточились на подробном и глубоком обсуждении этих и многих других вопросов американо - российских отношений в области политики, экономики и безопасности как в настоящее время, так и в перспективе на XXI в.

Международные отношения  после распада СССР

1. Многополярный  мир и его вызовы

Распад Советского Союза  изменил конфигурацию мирового сообщества, исчез ряд предпосылок для претворения в жизнь программы "нового политического мышления" в советской трактовке. Важнейшим фактором было существование двух сверхдержав, двух групп государств-союзников, двух ведущих военных блоков, которые держали биполярную конструкцию мира и которые своей равновеликой военной мощью были призваны перевести международные отношения на новую, более высокую ступень развития, к постепенному снижению роли сверхдержав. Однако с исчезновением одной из сверхдержав - СССР, нарушилась вся концептуальная конструкция, разработанная в конце 1980-х годов.

В одной из публикаций 1992 года заместитель директора Института  США и Канады РАН (возглавил Институт в 1995 году), доктор исторических наук С.М. Рогов отмечал, что мир возвращается к нормальному состоянию, так как исторически многополярная система международных отношений была типическим случаем, нормой, а биполярность - исключением из правила. ¹

Известный специалист в области международных отношений обращал внимание на тот факт, что согласно широко распространенному мнению на смену силовому противостоянию периода холодной войны должен прийти баланс интересов всех участников мировой политики. Однако история не знает примеров стабильности многополярной системы международных отношений на основе баланса интересов всех входящих в эту систему государств в течение длительного времени. Взаимодействие национальных интересов государств носит разнообразный характер, когда их векторы могут совпадать, быть параллельными, расходиться и прямо сталкиваться. Результатом взаимодействия интересов могут быть войны, а могут быть и союзнические отношения в борьбе с общим противником.

С.М. Рогов высказывал мысль о  том, что возвращение системы международных отношений в свое "естественное" состояние не дает оснований для оптимизма, поскольку многополярный мир весьма сложно сохранять длительное время в стабильном состоянии. Исчезновение с карты мира одной из двух сверхдержав придало обвальный характер начавшейся ранее эволюционной трансформации системы международный отношений. И это вовсе не означает, что был установлен "новый мировой порядок", скорее можно говорить о возникновении "нового мирового беспорядка".

Согласно высказанной выше точке зрения, правомерность которой признавали многие российские политики и эксперты уже в 1992 году, мировая система не стала более стабильной, и ей пришлось столкнуться с тремя вызовами: последствия распада СССР, неопределенная роль новых "центров силы" - Германии, Китая, Японии, возможно, Индии и Бразилии, отдельных стран Ближнего Востока, обострение противоречий между промышленно развитым Севером и отсталым Югом.

Распад Советского Союза рассматривался в России как событие драматическое  и эпохальное. Ряд специалистов усматривали в этом событии начало "сокрушительных перемен" в мире, в геополитической ситуации вокруг России. Высказывалось мнение, что в мире произошла настоящая геополитическая катастрофа, которая, как и ее последствия, не осознаются полностью. Академик Академии естественных наук РФ Э.А. Поздняков отмечал, что Россия, огромные пространства бывшего Советского Союза и Европа оказались в центре этих изменений. По мнению академика, значение развала СССР и "системы социализма", а также объединения Германии выходит далеко за рамки обычных представлений о международных отношениях. Кардинальный сдвиг в мировом балансе сил есть первый, но не последний результат происходящих геополитических изменений. ²

Академик Поздняков, считавший, что  мировая стабильность во многом определялась биполярным балансом сил, высказал предположение, что в связи "с объединением Германии, развалом Советского Союза  и крушением системы социализма, умерло Европейское сообщество". Возникла принципиально иная геополитическая ситуация в Европе, в Евразии и в мире, в которой нет места ни западноевропейской, ни восточноевропейской интеграции в обозримом будущем. Наступила пора дезинтеграционных процессов".

Оценивая международную ситуацию как нестабильную, со значительной вероятностью территориального передела мира, его ресурсов и стратегических рубежей, Э. А. Поздняков утверждал, что в новых условиях единственная сверхдержава - США получили уникальную возможность вклиниться в быстро меняющийся евразийский геостратегический регион, чтобы воздействовать на ход событий в нем в свою пользу. Задача Соединенных Штатов определялась следующим образом: "Раз и навсегда разрушить евразийский геостратегический монолит, не допустить доминирования в Евразии какой бы то ни было одной державы и, прежде всего, России".

Высказанное мнение не осталось голословным. Его правомерность нашла подтверждение  в плане Пентагона, составленном в марте 1992 года. Стремление американского  руководства сохранить привилегированное положение США-лидера в мировом сообществе выразилось в том, что главной задачей США объявлялось недопущение появления нового соперника либо на территории бывшего СССР, либо где-то в другом регионе такого же порядка, как Советский Союз. ³

Ряд более радикально настроенных  экспертов усматривали антироссийские тенденции в "новом мировом  порядке", пропагандировавшемся США  в период правления администрации  Буша. Так, Е. Гудков писал: "Трагедия заключалась в том, что оформлялась видимость объективности происходящих процессов. Объективность эта вроде бы требует объединения государств, слома государственных границ и много другого, что вело бы к формированию единого мирового пространства.

Однако нынешние интеграционные процессы, которые как раз и создают  видимость объективности происходящего, основаны на совершенно иных принципах. Они зиждутся на конкуренции капиталистических  государств за управление миром, за обладание "тающими" мировыми ресурсами жизнеобеспечения, контроль над которыми никакое из современных государств не в силах осуществить в одиночку". ⁴

Аналогичную мысль высказал политолог А. Акопов: "По недалекости сегодняшней американской администрации (Б. Клинтона) и необъяснимой робости наших лидеров, они не решаются высказать вслух то, что уже вполне ясно мыслящим людям в России, и в Америке, и в Европе, и в Азии - в XXI веке мир будет ареной жесткой и увлекательной борьбы за право лидерства на планете. От "всемирного братства" нас отделяют сотни лет - уж слишком мы разные - русские и американцы, японцы и немцы, индусы и бразильцы". ⁵

О многополюсном характере международных  отношений, о вызовах нового мирового порядка и последствиях происшедших  изменений для России в значительно  более категоричной форме писали представители оппозиции. В 1991-1993 гг. критика исходила в основном из рядов левых и ультраправых организаций. Начиная с 1994 года, внешнеполитическая деятельность правительства России критиковалась также со стороны либеральной оппозиции.