Типы диалогов в романе "Мастер и Маргарита"

Иностранец откинулся  на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от любопытства:

— Вы — атеисты?!

— Да, мы — атеисты, —  улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный  подумал, рассердившись: «Вот прицепился, заграничный гусь!»

— Ох, какая прелесть! —  вскричал удивительный иностранец и  завертел головой, глядя то на одного, то на другого литератора».

   Но потом, не  заявляя ещё прямо свою точку  зрения, неизвестный начинает задавать  вопросы, которые ее подразумевают.  Наличие подобного рода вопросительных  конструкций тоже нехарактерно  для диалога-спора. В данном  случае, эти конструкции являются  частью аргументации одного из  участников общения. Они призваны  переубедить слушающих, заставить  их поменять свою точку зрения, понять ее нежизнеспособность.

    В ходе развертывания  диалога неизвестный уже открыто  заявляет свою зрения и получает  в ответ возражение собеседника:

9.«— Имейте в виду, что Иисус существовал.

— Видите ли, профессор, —  принужденно улыбнувшись, отозвался  Берлиоз, — мы уважаем ваши большие  знания, но сами по этому вопросу  придерживаемся другой точки зрения.

— А не надо никаких точек  зрения, — ответил странный профессор. — Просто он существовал, и больше ничего.

— Но требуется же какое-нибудь доказательство... — начал Берлиоз.

— И доказательств никаких  не требуется, — ответил профессор  и заговорил негромко, причем его  акцент почему-то пропал: — Все просто: в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа  весеннего месяца нисана...»

    Реплика приобретает  характер распространенного монологического  высказывания, которое неизвестный  использует в качестве аргумента,  и которое занимает целую главу  романа.

Диалог-приказ

   Диалог-приказ в  романе почти не встречается.  Он появляется в основном в  случаях речевого взаимодействия  Воланда и его свиты. Этот  тип диалога определяет та  иерархия, которая существует между  этими персонажами. Например, общение  Воланда с котом-бегемотом:

10.«— Пошел вон, — сказал ему Воланд.

— Я еще кофе не пил, —  ответил кот, — как же это я  уйду? Неужели, мессир, в праздничную  ночь гостей за столом разделяют на два сорта? Одни — первой, а другие, как выражается этот грустный скупердяй-буфетчик, второй свежести?

— Молчи, — приказал ему  Воланд».

    Первая реплика  выражает приказ, причем в довольно  грубой форме, приказ вызывает  возражение, за приказом следует  реплика, призванная объяснить,  почему приказ не может быть  исполнен. Участниками этого речевого  взаимодействия являются Воланд  и кот-бегемот, а потому этот  диалог-приказ приобретает почти  комический характер. Он объясняется  и несоответствием участника  общения (кота) и тех аргументов, которые он приводит.

    К Коровьеву  Воланд обращается более вежливо,  но наличие инфинитивных конструкций  говорит нам о том, что это  все-таки приказ:

11.«Лишь только председатель покинул квартиру, из спальни донесся низкий голос:

— Мне этот Никанор Иванович не понравился. Он выжига и плут. Нельзя ли сделать так, чтобы он больше не приходил?

— Мессир, вам стоит это  приказать!.. — отозвался откуда-то Коровьев, но не дребезжащим, а очень  чистым и звучным голосом».

    Реплика, содержащая  в себе приказ, не встречает  возражений и уже ответная  реплика собеседника выражает  согласие.

Диалог-просьба

Такая разновидность волевого диалога как диалог-просьба более  распространен в романе, чем диалог-приказ. Диалог-просьба возникает в том  случае, если одному из персонажей необходимо побудить другого к определенному действию. Например:

12.«Иван почувствовал, что теряется. Задыхаясь, он обратился к регенту:

— Эй, гражданин, помогите задержать  преступника! Вы обязаны это сделать!

Регент чрезвычайно оживился, вскочил и заорал:

— Который преступник? Где  он? Иностранный преступник? — Глазки регента радостно заиграли: — Этот? Ежели он преступник, то первым долгом следует кричать: «Караул!» А то он уйдет. А ну, давайте вместе! Разом! — и тут регент разинул пасть».

    Ситуация –  попытка поэта Бездомного поймать  иностранного консультанта. Ему  требуется помощь и он обращается  к регенту с репликой-стимулом, в которой заключается просьба.  В ответ регент сначала пытается  выяснить ситуацию, после чего  вроде бы соглашается, но, на  самом деле просто смеется  над Иваном. Специфика этого диалога  заключается в том, что участники  его обладают разной информацией  о случившимся, а также Бездомный  совершенно не имеет представления  о том, кто его собеседник. Действия  клетчатого вызывают негодование  поэта, диалог перестает в ссору.

    Диалог-просьба  происходит и между Маргаритой  и Азазелло:

13.«— Я приглашаю вас к иностранцу совершенно безопасному. И ни одна душа не будет знать об этом посещении. Вот уж за это я вам ручаюсь.

— А зачем я ему понадобилась? — вкрадчиво спросила Маргарита.

— Вы об этом узнаете позже.

— Понимаю... Я должна ему  отдаться, — сказала Маргарита  задумчиво.

На это Азазелло как-то надменно хмыкнул и ответил так:

— Любая женщина в мире, могу вас уверить, мечтала бы об этом, — рожу Азазелло перекосило смешком, — но я разочарую вас, этого  не будет.

— Что за иностранец такой?! — в смятении воскликнула Маргарита  так громко, что на нее обернулись проходившие мимо скамейки. — И  какой мне интерес идти к нему?

Азазелло наклонился к  ней и шепнул многозначительно:

— Ну, интерес-то очень большой... Вы воспользуетесь случаем...

— Что? — воскликнула  Маргарита, и глаза ее округлились. — Если я вас правильно понимаю, вы намекаете на то, что я там  могу узнать о нем?

Азазелло молча кивнул головой.

— Еду! — с силой воскликнула  Маргарита и ухватила Азазелло за руку. — Еду, куда угодно!»

      Первая  реплика выражает просьбу, или,  точнее, предложение. Ответные реплики  Маргариты направлены на то, чтобы  выяснить, в чем конкретно заключается  просьба и что она должна  делать. После того, как она узнает, что выполнив просьбу, может  узнать о мастере, она соглашается.

Диалог-ссора

   Диалог-ссора встречается  в романе часто. Он может  возникать из-за преднамеренной  реплики одного из собеседников, следствием выяснения какой-либо  информации или поведения партнера.

Например, в диалоге Воланда  с Левием Матвеем:

14.«— Ба! — воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего. — Менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?

— Я к тебе, дух зла  и повелитель теней, — ответил  вошедший, исподлобья недружелюбно глядя  на Воланда.

— Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? — заговорил  Воланд сурово.

— Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, — ответил  дерзко вошедший.

— Но тебе придется примириться  с этим, — возразил Воланд, и усмешка  искривила его рот, — не успел  ты появиться на крыше, как уже  сразу отвесил нелепость, и я  тебе скажу, в чем она — в  твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь  теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела  земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов  и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых  существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь  все деревья и все живое  из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.

— Я не буду с тобой  спорить, старый софист, — ответил  Левий Матвей.

— Ты не можешь со мной спорить  по той причине, о которой я  уже упомянул, — ты глуп, — ответил  Воланд и спросил: — Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?

— Он прислал меня.

— Что же он велел передать тебе, раб?

— Я не раб, — все более  озлобляясь, ответил Левий Матвей, — я его ученик.

— Мы говорим с тобой  на разных языках, как всегда, — отозвался  Воланд, — но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак?..»

   Воланд всячески  пытается задеть собеседника  вербально и невербально. Оба  собеседника, несмотря на неприятный  характер диалога контролируют  свою речь: их реплики четко  сформулированы, не обрывочны, не  имеют эмоциональных  возгласов.  Левий Матвей хоть и злится (это видно из авторской речи), но реплики его остаются ясны, в то время как Воланд прибегает  даже к оскорблениям и намеренно  пытается ещё больше разозлить  собеседника. Присутствует в структуре  и диалогическое единство с  противительным союзом но. Этот  диалог-ссора показывает стойкую  взаимную неприязнь участников  речевого взаимодействия.

    Примером ссоры,  которая возникла из-за выявления  в ходи диалога какой-либо информации  может служить диалог Мастера  и Маргариты:

15.«… Опомнись! Зачем тебе ломать свою жизнь с больным и нищим? Вернись к себе! Жалею тебя, потому это и говорю.

— Ах, ты, ты, — качая растрепанной головой, шептала Маргарита, — ах, ты, маловерный, несчастный человек. Я  из-за тебя всю ночь вчера тряслась нагая, я потеряла свою природу и  заменила ее новой, несколько месяцев  я сидела в темной каморке и  думала только про одно — про  грозу над Ершалаимом, я выплакала  все глаза, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь? Ну что ж, я  уйду, я уйду, но знай, что ты жестокий человек! Они опустошили тебе душу!»

      Реплика,  сказанная Мастером, вызывает ссору,  Маргарита реагирует на нее  очень остро. В ее реплики  присутствуют эмоциональные восклицания,  невербальные составляющие диалога  подтверждают эмоциональный накал  ситуации. Ссора разрешается, когда  Мастер соглашается с Маргаритой.

       А в  диалоге Коровьева и поэта  Ивана Николаевича Бездомного  ссора возникает из-за поведения  одного из участников диалогического  общения:

16.«Ежели он преступник, то первым долгом следует кричать: «Караул!» А то он уйдет. А ну, давайте вместе! Разом! — и тут регент разинул пасть.

Растерявшийся Иван послушался шуткаря-регента и крикнул: «Караул!», а регент его надул, ничего не крикнул.

Одинокий, хриплый крик Ивана  хороших результатов не принес. Две  каких-то девицы шарахнулись от него в сторону, и он услышал слово  «пьяный».

— А, так ты с ним заодно? — впадая в гнев, прокричал Иван. — Ты что же это, глумишься надо мной? Пусти!

Иван кинулся вправо, и  регент — тоже вправо!

Иван — влево, и тот  мерзавец туда же.

— Ты нарочно под ногами путаешься? — зверея, закричал Иван. — Я тебя самого передам в руки милиции!

Иван сделал попытку ухватить негодяя за рукав, но промахнулся  и ровно ничего не поймал. Регент как сквозь землю провалился».

   Отправной точкой  ссоры становятся действия регента,  который откровенно насмехается  над поэтом Бездомным. Эти действия  вызывают негодование и гнев  Ивана Николаевича. Он злится, кричит, задает риторические вопросы  и даже угрожает. Регент в свою  очередь вообще не вступает  в речевое взаимодействие, он  только продолжает своими действиями  выводить поэта из себя. Взаимодействие  прекращается, когда регент исчезает.

Диалог-объяснение

     Такие диалоги  не очень часто встречаются  в романе, наверное, потому, что основой  такого диалога является стремление  открыть свои чувства собеседнику,  увидеть его реакцию, узнать  о его чувствах. Эта разновидность  диалога встречается в романе, когда речь идет о Мастере  и Маргарите:

17.«Маргарита повалилась на диван и захохотала так, что слезы покатились у нее из глаз. Но когда она утихла, лицо ее сильнейшим образом изменилось, она заговорила серьезно и, говоря, сползла с дивана, подползла к коленям мастера и, глядя ему в глаза, стала гладить голову.

— Как ты страдал, как  ты страдал, мой бедный! Об этом знаю только я одна. Смотри, у тебя седые  нитки в голове и вечная складка  у губ. Мой единственный, мой милый, не думай ни о чем. Тебе слишком  много пришлось думать, и теперь буду думать я за тебя! И я ручаюсь  тебе, ручаюсь, что все будет ослепительно хорошо.

— Я ничего и не боюсь, Марго, — вдруг ответил ей мастер и поднял голову и показался ей таким, каким был, когда сочинял  то, чего никогда не видал, но о чем  наверно знал, что оно было, —  и не боюсь, потому что я все  уже испытал. Меня слишком пугали и ничем более напугать не могут.

<…>

Горькая нежность поднялась  к сердцу мастера, и, неизвестно почему, он заплакал, уткнувшись в волосы Маргариты. Та, плача, шептала ему, и пальцы ее прыгали на висках мастера.

— Да, нити, нити... на моих глазах покрывается снегом голова... ах, моя, моя много страдавшая голова! Смотри, какие у тебя глаза! В них пустыня... А плечи, плечи с бременем... Искалечили, искалечили... — Речь Маргариты становилась  бессвязной, Маргарита содрогалась  от плача.

Тогда мастер вытер глаза, поднял с колен Маргариту, встал  и сам и твердо сказал:

— Довольно! Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу малодушия  и не вернусь к этому вопросу, будь покойна. Я знаю, что мы оба  жертвы своей душевной болезни, которую, быть может, я передал тебе... Ну что  же, вместе и понесем ее.

Маргарита приблизила губы к уху мастера и прошептала:

— Клянусь тебе твоею  жизнью, клянусь угаданным тобою  сыном звездочета, все будет хорошо».

     Реплики такого  диалога сопровождаются разными  невербальными выражениями тех  чувств, которые собеседники открывают  друг другу по ходу развертывания  диалога. Реплики каждого из  участников общения прерывисты  и не всегда связаны между  собой, что объясняется сильным  эмоциональным накалом, который  сопровождает диалогическое общение.  Встречается большое количество  восклицаний, обращений, междометий. Все это отражает душевное  состояние персонажей в момент  речи.