Формы права

Обсуждение законопроекта  производится в законодательном  собрании. Всюду рассмотрение законопроекта производится не в один прием, а в несколько, чаще всего в три так наз. чтения. Многократность чтений вызывается двумя причинами. С одной стороны, этим средством достигается всесторонность и внимательность обсуждения и устраняются импульсивные решения. С другой стороны, только прохождение проекта в его целом определяет отношение к отдельным его статьям: редакция первых статей способна измениться вследствие принятой редакции последующих статей. Нередко законодательное собрание, прежде чем приступить к окончательному принятию проекта, сдает его в комиссию, где он рассматривается небольшим числом членов и уже потом докладывается, с заключением комиссии, общему собранию.

Принятие законопроекта  производится голосованием, которое  выражается различным образом: вставанием, поднятием рук, подачей записок, выходом в разные двери. Решение должно быть принято абсолютным большинством присутствующих членов, которые по своей численности должны отвечать законному составу собрания (quorum).

Если законодательное  собрание состоит из двух палат, то обсуждение производится в каждой палате особо и до тех пор, пока законопроект не будет принят обеими палатами в  одной и той же редакции. Приемы соглашения двух частей законодательного собрания в разных конституциях различны. В России законопроект, по принятии его в Государственной Думе, должен быть принят и в Государственном  Совете. В случае разногласия образуется согласительная комиссия из равного  числа членов от Думы и Совета. Текст Комиссии должен быть принят каждой палатой. Если соглашение не состоится, законопроект признается отклоненным, как и в том случае, когда одна палата не примет проекта, принятого другой.

За принятием проекта  в законодательных собраниях  следует утверждение законопроекта  главой государства. С точки зрения теории разделения властей монарх является главой исполнительной власти и в  законодательной власти не соучаствует. Поэтому нельзя сказать, что он утверждает принятый законодательным собранием  законопроект, если сочувствует ему, a следует выразиться, с точки  зрения принципа разделения властей, что  он протестует против принятого закона, если ему не сочувствует. Отсюда сохранившаяся доныне характеристика участия главы государства в законодательной деятельности словом "veto", которое указывает на отрицательную сторону этой деятельности. Существует два вида этого veto: абсолютное и суспензивное. Абсолютное или безусловное veto заключается в том, что отказ главы государства утвердить законопроект, принятый парламентом, лишает всякой силы попытку законодательного собрания провести закон, потому что сколько бы раз ни повторялось представление законопроекта, он все же может быть отвергнут. Абсолютное veto присвоено конституционным монархам всюду, кроме Норвегии, где законопроект, принятый без изменений тремя очередными сторонами, получает силу закона даже и без санкции короля. Но глава государства, имеющий абсолютное veto, - несомненный соучастник в законодательстве. Он завершает образование нового закона, а не только останавливает действие образованного уже закона. Точка зрения теории разделения властей согласуется лишь с суспензивным veto. Правда, фактически монархи редко пользуются своим veto. Так, в Англии королевская власть в 1707 году в последний раз отвергла билль, принятый обеими палатами. Чрезвычайно редкое отвержение встречается и в германских государствах. Но этот факт объясняется тем, что большинство проектов вносится министрами не без ведома монарха, а также авторитетом законодательного собрания.

Президенты  республик, в противоположность  монархам, обладают лишь суспензивным veto. Фактически их роль в законодательстве складывается весьма различно. Во Франции президент совсем не пользуется своим veto, тогда как в С. Американских Штатах президент часто прибегает к нему.

Противоположный взгляд на роль главы государства в деле законодательства отстаивают те, которые  полагают, что законодательная власть находится полностью в руках  конституционного монарха, волей которого законопроект превращается в закон. Парламент подготавливает содержание нормы, и только монарх присоединяет к нему повеление, делающее норму правовой. "В санкции законов, - говорит Лябанд, - государственная власть получает свое непосредственное выражение. Санкция есть краеугольный камень всего законодательного процесса: все, что происходит до нее на законодательном пути, есть только подготовка ее, только исполнение требуемых условий; все, что происходит после нее, есть необходимое следствие санкции, неизбежно ею предопределенное. Решающая и свободная воля, быть ли такому закону или нет, проявляется только в санкции", "Хотя, - поддерживает Борнгак, - конституции говорят о совместном осуществлении законодательной функции со стороны монарха и обеих палат, но положение трех факторов не одинаково и законодателем является только монарх». С этой точки зрения все, сделанное парламентом, имеет не большую цену, чем проект, написанный ученым. Такой взгляд неприемлем. Монарх является одним из элементов законодательной власти, и только потому, что он последним высказывается по вопросу о принятии законопроекта, получается видимость, будто его участие решающее. Однако монарх, дав свою санкцию, сам своей единичной волей взять ее назад не в состоянии, как это следовало бы из теории, признающей, что закон создается исключительно волей монарха. Гипотетически можно себе представить, что монарх первый высказывается по законопроекту, - тогда последнее слово принадлежало бы одной из палат, и никто бы не признал, что ей только и принадлежит законодательная власть, хотя ее слово было бы решающим.

В России Государь Император  утверждает законы и "без его утверждения  никакой закон не может иметь  своего совершения". Абсолютное veto русского монарха не подлежит никакому сомнению. Законопроекты, предначертанные по почину Государственного Совета или  Государственной Думы и не удостоившиеся  Высочайшего утверждения, даже не могут  быть внесены на законодательное  рассмотрение в течение той же сессии. Напротив, законопроекты, отклоненные  одним из собраний, могут быть внесены  на законодательное рассмотрение в  течение той же сессии, если последует  Высочайшее на то повеление.

Последний момент в  нарождении нового закона, с современной  точки зрения, предполагающей знакомство населения с законами, - это обнародование закона. Этот акт всюду, в монархиях, как и в республиках, исходит от главы государства. Можно в обнародовании различать два момента: а) промульгацию, состоящую в приказе, скрепленном со стороны ответственного министра, привести закон, исходящий в установленном порядке, в исполнение, и b) публикацию текста закона в определенном органе печати. Эти моменты могут сливаться, но могут и расходиться. В прежнее время, пока печатание не имело того значения, какое оно имеет сейчас, публикация во всеобщее сведение не считалась необходимой. В XVII и ХVIII столетиях закон рассылался правительственным учреждениям, а для населения мог остаться неизвестным или становился известным частным образом. До сих пор в Англии публикация законов не считается необходимой, законы провозглашаются в конце сессии особым порядком.

До последнего времени  в России обнародование закона вовсе  не считалось существенным моментом для образования закона. Прежние  Основные Законы даже прямо упоминали  о законах, особой тайне подлежащих, и практика показывала, что число  необнародованных законов было весьма значительно.

В прежнее время, при сплошной неграмотности населения, содержание новых законов сообщалось населению способами, доступными его  усвоению; так, в XVII столетии законы прокликались на торгу, в ХVII столетии прочитывались  в церквах с амвона. Последний  способ до сих пор применяется  в Швеции. Теперь цель поставить  народ в известность о выходе нового закона достигается путем  печатания в особо к тому предназначенных  органах печати. В России с 1863 года все новые законы печатаются в  специальном повременном издании, которое называется "Собрание узаконений и распоряжений правительства". Как название, так и содержание этого сборника с очевидностью показывают, что этот орган мало соответствует своему назначению. Во-первых, узаконения исходят не от правительства, а от законодательной власти. Во-вторых, вопреки своей основной задаче - оповещать граждан о новых законах, сборник сообщает о всех указах, издаваемых в порядке верховного управления, и даже о распоряжениях отдельных министров, не только не подчеркивая отличия законов от иных правил, но явно способствуя их смешению.

Законы обнародываются во всеобщее сведение Правительствующим  Сенатом в установленном порядке, причем законодательные постановления  не подлежат обнародованию, если порядок  их издания не соответствует Основным Законам. Следовательно, Сенат проверяет конституционность Высочайше утвержденных актов, по крайней мере с формальной стороны их издания. Это не помешало, однако, Сенату обнародовать акт 3 июня 1907 года об изменении избирательного закона, изданного вопреки Основным Законам.

В последнее время  процесс образования закона осложнился новым моментом - народным голосованием закона, уже принятого законодательным собранием. Законодательный референдум, в применении к законам, а не конституционным положениям, установился главным образом в Швейцарии, не только в кантонах, но и в самом союзе. Законодательный референдум встречается в двух видах: 1) Обязательный референдум состоит в том, что законы, принятые законодательным собранием, должны быть непременно подвергнуты народному голосованию. Такова постановка референдума, напр., в Берне, где законы подлежат народному голосованию, которое устраивается дважды в году, весной и осенью. 2) Факультативный референдум состоит в том, что законы, принятые законодательным собранием, могут быть подвергнуты народному голосованию, если того требует определенное число граждан. Напр., в Женеве законы, вотированные Большим Советом, подлежат утверждению народа в том случае, если референдум потребован, по крайней мере, 2,500 избирателей в течение 30 дней с момента опубликования этих законов. Также и в Швейцарском Союзе, законы, устанавливаемые для всего Союза, передаются народу для принятия или отклонения, если того потребует 30,000 граждан или 8 кантонов. 
 

§ 40. Виды законов

Законы различаются  по форме выражения, по своему содержанию, по последствиям, по объему действия.

Прежде всего, по форме, в какой выражается требование законодателя, законы могут быть разделены на: 1) приказы и 2) запреты. Конечно, все законы, выражая волю органов государственной власти, обращены к подчиненным ей лицам в виде требований. Поэтому все законы, как нормы права, составляют приказы в широком смысле слова. Но это требование власти может быть выражено в положительной или в отрицательной форме. Приказы и запреты, объединяясь в стремлении возбудить в гражданах мотив согласовать свое поведение с требованиями правового порядка, расходятся между собой в том отношении, что приказы побуждают к совершению определенных действий, тогда как запреты удерживают от совершения определенных действий. Запретительная форма преобладает в уголовном праве. Когда закон заявляет, что за насильственное похищение замужней женщины виновный подвергается заключению в тюрьме или что за охоту без установленного охотничьего свидетельства виновный подвергается денежному взысканию, то в сущности он запрещает похищать замужних женщин или охотиться без формального разрешения. Однако, и в уголовном праве встречается положительная форма требования. Например, угрожая удалением от должности за неприведение в исполнение указов Правительствующего Сената, или денежным взысканием за отказ во врачебной помощи со стороны врача, закон предписывает должностным лицам приводить в исполнение указы Сената, а врачам подавать помощь больным. В гражданском праве мы чаще всего встречаемся с положительной формой, к которой прибегает законодатель, требуя от заинтересованных лиц совершения определенных действий, если они желают достичь намеченного юридического результата, или требуя от судей разрешения спора на основании указанных правил при отсутствии противоположного соглашения между сторонами. Иногда, однако, и в гражданском праве выступает отрицательная форма: например, запрещается вступать в брак лицу, имеющему более 80 лет от роду, или запрещается дарить родовые имения мимо ближайших родственников. При отрицательной форме гражданский закон предупреждает заинтересованных лиц, что предполагаемый ими результат не будет достигнут, если они не воздержатся от определенных действий, или получатся результаты совсем не те, каких эти лица ожидали.

Все законы укладываются в форму приказов или запретов. Иногда эта форма может быть затемнена. Напр., возьмем такое положение: отдельным промышленным заведением признается одно или несколько закрытых или открытых помещений, находящихся в одной черте фабричного или заводского устройства и состоящих между собой, по роду производства, в непосредственной связи. Здесь, по-видимому, нет ни приказа, ни запрета. Но если мы сопоставим приведенное положение с другим, в котором говорится, что промысловые свидетельства должны быть выбираемы на каждое отдельное торговое или промышленное заведение, то перед нами сейчас же выступает форма приказа.

Рядом с приказами  и запретами нет места какой-либо третьей группе законов. Таким утверждением исключается возможность дозволительных законов, о чем уже говорилось раньше, - дозволительная форма несовместима с повелительным содержанием закона.

Со  стороны содержания приказа законы разделяются: 1) на принудительные и 2) восполнительные. Конечно, все нормы права имеют принудительный характер, но возможна различная степень настойчивости в проведении требования. Один вид законов определяет сам содержание юридического отношения, не давая частным лицам свободы самостоятельно определять его. Наоборот, в других случаях закон ставит свои требования условно, - если отношение не определилось волей лиц, выраженной в каком-нибудь юридическом акте. Именно в области гражданского права законодатель дает широкий простор усмотрению граждан в определении их взаимных отношений. Поведение частных лиц в отношении друг друга определяется, в допущенных законом пределах, их собственной волей. Здесь открывается область так называемой частной автономии, которая, однако, вопреки названию, не создает никаких норм, а устанавливает лишь отношения. Только при отсутствии такой самоопределяющей воли закон ставит положения, которыми должно определиться конкретное отношение.

Этот тип законов, которые лучше всего могут  быть названы восполнительными, проявляет двоякое свойство: 1) эти законы отступают перед конкретным отношением при противоположной воле частных лиц, 2) эти законы вступают в конкретное отношение при отсутствии выраженной воли частных лиц.

В области гражданского права действуют преимущественно  законы восполнительные. Договор, завещание  дают широкий простор для выражения  частной воли. Так, наприм., во Франции  и Германии законная система имущественных  отношений между супругами применяется  лишь тогда, когда супруги по соглашению не приняли иной системы. Всюду открывается  возможность распоряжения своим  имуществом на случай смерти и порядок  законного наследования применяется  при отсутствии завещательной воли. Но и в гражданском праве встречаются  принудительные законы. Они особенно значительны в области семейственных  отношений. Таковы положения о приобретении женой прав состояния мужа, об обязанности  детей содержать родителей, о  законной наследственной доле. Но такие  же положения встречаются и в  других областях гражданского права, например, по вопросу об ответственности членов торгового дома перед третьими лицами, по вопросу об ответственности железных дорог пред грузоотправителями и  т.п.