Веймарская конституция от 11 августа 1919 г

В декабре 1918 г. состоялся Всегерманский съезд  представителей рабочих и солдатских Советов, на котором была принята резолюция о созыве Учредительного Национального собрания и о передаче всей полноты законодательной и исполнительной власти СНУ впредь «до окончательного решения Национальным собранием будущего государственного устройства». Съезд избрал Центральный совет, которому формально предоставлялось право контролировать революционное правительство, но фактически он не имел действенных и долговременных полномочий; 19 января 1919 года были проведены выборы в Национальное собрание.

В выборах приняли участие 30 млн. избирателей, отдавших почти поровну своих голосов представителям буржуазных и рабочих партий. 54,4% мандатов получили немецкая национальная народная пария, Немецкая демократическая партия и Христианско-демократическая народная партия, 45,5% - Социал-демократы. В феврале 1919 года Национальное собрание начало свою работу в качестве высшего легитимного представительного органа государственной власти, полномочия которого были подтверждены Центральным советом рабочих и солдатских Советов.

Одним из первых законов Национального собрания стал Закон  от 10 февраля 1919 года. «О временной имперской власти», закрепившей право и обязанность Национального собрания создать новую германскую конституцию с парламентско-республиканским строем, во главе с избранным на основе всеобщего избирательного права национальным собранием. Главой государства должен был стать президент, главой правительства – министр-президент с правом контрассигнации постановлений президента, ответственный перед национальным собранием. Договоры об объединении в «Союз народов» немецких государств должны были одобряться Национальным собранием и созданным ранее Комитетом германских государств, который и занял место бундесрата, но со значительно меньшим объемом полномочий. За ним закреплялось право «содействия», Национальному собранию в законодательном процессе. 11 февраля Национальное собрание избрало Эберта президентом республики, 13 февраля Шейдман сформировал конституционное правительство, в которое наряду с социал-демократами вошли представители  Немецкой демократической партии и Христианско-демократической народной партии.

В начале марта 1919 года был принят «переходный закон», касающийся правопреемства Республики, постановивший, что все предписания, изданные кайзеровской империей, признаются действующими, поскольку они не противоречат временному имперскому и переходному закону. Началась спешная работа по подготовке конституции, которая должна была закрепить завоевания революции и на основе ее компромиссных положений укрепить политическую стабильность в стране.

2. Веймарская конституция.

Конституция 1919 года, вошедшая в историю под названием Веймарской (по месту ее принятия), стала одной из самых демократических конституций, известных в это время буржуазным странам. Она разрабатывалась в условиях, когда революция в Германии еще не была подавлена, что и нашло отражение в демократическом, сугубо компромиссном содержании ее положений, в призывах к «гражданскому миру», «сотрудничеству всех классов», к «свободе» и « справедливости».

Содержание Конституции было обусловлено не только столкновениями интересов и соглашениями различных социально-политических сил в Национальном собрании, но и теми кардинальными социальными и политическими изменениями, которые произошли в Германии в переломный период ее истории – с ноября 1918 по июнь 1919 года. Первый важный шаг на пути политического компромисса был сделан еще 15.12.1918 года, когда Гуго Прейс, профессор публичного права в Берлинской торговой школе, получил назначение на пост Государственного секретаря Министерства  внутренних дел вместе с предложением составить проект новой конституции. Проект конституции был составлен в течение нескольких дней на основе разработанного им ранее по собственной инициативе проекта и после доработки, в которой участвовал в качестве представителя правительства М.Вебер, был направлен в СНУ под названием «Проект будущей конституции (общая часть)». Состоящий всего из 68 частей «предварительный проект» конституции содержал три раздела: «Империя и свободные германские государства», «Рейхстаг», «Имперский президент и имперское правительство». В нем конструировалась модель парламентской республики с двумя взаимодействующими и сдерживающими друг друга центрами государственной власти: рейхстагом и президентом. Основные права и свободы не были подробно прописаны в проекте и были представлены лишь статьями о свободе совести, о равенстве всех немцев перед законом и о защите национальных меньшинств. Составитель стремился избежать длительных дебатов по этому поводу в Национальном собрании, способных увести в небытие сам проект. Как это имело место во Франкфуртена-Майне в 1848 году.

          Важнейшим нововведением проекта стала глубокая  реорганизация федеральной формы государственного устройства, в основу которого была положена идея единого государства, состоящего из 16 равноправных, с равной численностью в 2 млн. жителей, земель (областей).

         Восьмая конституционная комиссия, которая состояла из представителей всех партий, в Национальном собрании начала заседать 4 марта 1919 года, когда рабочие Рура, Берлина и Средней Германии вели активные действия по отстаиванию своих революционных завоеваний. Национальное собрание работало над проектом конституции в течение трех с половиной месяцев в условиях полной секретности и отсутствия прямых контактов с общественностью.

         Четвертый проект конституции, разработанный конституционной комиссией, состоял из 165 статей основного текста и 16 статей, которые  содержали «переходные и заключительные определения». Веймарская конституция состояла из двух частей:

1 часть – Структура и задачи империи. В семи разделах этой части рассматривались  вопросы государственного устройства, организации высших органов власти, законодательства, администрации, судопроизводства.

2 часть – Основные права и обязанности немцев. Пять разделов этой части посвящены правам и обязанностям отдельной личности, общественной жизни, положению школы и церкви, экономической жизни.

         Этот проект конституции нес на себе отпечаток необычного внутреннего и международного положения Германии, которое было характерно для нее в середине 1919 года. Шедшая на убыль революционная волна, периодически вспыхивала в разных местах, грозя слиться в единый поток. Тяжелы были для Германии  и последствия Версальского мира, которые неизбежно вели к обнищанию и эксплуатации трудящихся. В среде господствующих классов обострилось соперничество партий и групп за влияние и власть. Когда в июне 1919 года немецкие демократы ушли из правительства, они значительно ослабили позиции социал-демократов по отношению к основному партнеру – партии центра. К тому же социал-демократы катастрофически теряли сторонников в народе, а крупные магнаты капитала задумывались о том, что надо перенести центр тяжести на другую партию.

         Все это обусловило то, что проект конституции был внутренне противоречивым, полным компромиссов и недоговоренностей. В частности такие вопросы, как территориальное переустройство Германии, положение церкви и школы, «социализации и закрепления Советов» остались несогласованными.

         Переход правых партий в оппозицию привел к тому, что при голосовании 31 июля 1919 года в Национальном собрании за конституцию было подано всего 262 голоса. Более 80 депутатов отсутствовало, 75 проголосовало против.

         11 августа 1919 года Веймарская конституция была подписана президентом Эбертом,  а 14 августа была опубликована и вступила в силу.

2.1 Государственное устройство Веймарской республики.

Германская империя провозглашалась республикой с федеративной формой государственного устройства, которая имела весьма специфический характер. Веймарская конституция отвергала формулу старой Конституции 1871 года о «союзе династий», способствовавшую раздробленности, засилию юнкерства на местах, обнаруживая явную склонность к унитаризму. Бывшие «союзные государства» получили название земель, а своеобразная верхняя палата имперского парламента была названа не бундесратом, а рейхсратом (Имперским советом).

Земли имели свои законодательные органы – ландтаги и свои конституции, которые должны были закрепить, согласно ст. 17 Веймарской конституции, республиканскую форму правления и всеобщее, равное, прямое избирательное право при тайном голосовании. Непосредственно имперской Конституцией определялся и правовой статус членов ландтагов (ст. 36-39).

Права земель были значительно ограничены в области законодательства и в финансовой сфере, в ст. 6-12 Конституции предусматривался сложный порядок распределения законодательных прав между империей и землями, основанный на главном принципе – имперское право имеет преимущество перед правом земель (ст. 15).

Ряд сфер общественной жизни – внешние отношения, гражданство, таможенное почтовое и телеграфное дело, устройство обороны и другие – регулировался исключительно законодательством империи (ст. 6). Гражданское, уголовное право, судоустройство, печать, союзы, собрания, торговля, промышленность, горное дело и др. – были отнесены преимущественно к законодательству империи (ст. 7). Земли сохраняли законодательную власть по этим вопросам до тех пор и в той мере, в какой империя не пользовалась своими законодательными правами. В этом случае земельный закон находился под угрозой его отмены. Согласно ст.13. «при возникновении сомнений и различий во взглядах» по закону, принятому в отдельной земле, империя имела право с помощью Имперской судебной палаты отменить его на основании главного постулата, что «имперское право имеет перевес над правом земельным».

Кроме того, империя могла издавать законы «по необходимости», например, в областях охраны общественного порядка и безопасности и устанавливать основные положения законов (положения о «принципах законов»), разрабатываемых в землях, касающихся религиозных обществ, школьного дела, земельного права и др.. Эти общие принципы законодательства имели обязательный характер для земель, если речь шла об отделении церкви от государства (ст. 138(1)), об «основах» служебных отношений чиновников, предписывающих, в частности, устранение всех ограничений, касающихся чиновников-женщин (ст.123(3)). Ни законодательные, ни исполнительные органы земель не имели права отходить от этих принципиальных установок центра.

При таком распределении  законодательных полномочий между империей и землями последним оставалось право самостоятельно законодательствовать только по малозначительному кругу местных вопросов: о местных налогах, о санитарной службе, дорогах и пр.

Империи принадлежало право не только определять размеры и порядок поступлений доходов в имперскую казну, но и вмешиваться в вопросы налогового обложения отдельных земель, издавать законы, устанавливающие принципы «допустимости и способы взимания в землях налогов» (ст. 11). Попытки несколько смягчить финансовый диктат центра были предприняты в 1923 году, когда был принят закон «О финансовом выравнивании», который имел, в силу недостаточной его разработанности, весьма малый эффект. Более того, согласно ст.18 Конституции, территориальные изменения или создание новых земель могли быть осуществлены только путем принятия «имперского закона», и лишь «по возможности» сообразуясь с волей населения самих земель.

Значительно больший объем полномочий сохранялся у земель в административной сфере, так как за органами земель Конституцией закреплялось право приводить в исполнение имперский закон, если «имперский закон не постановил иначе» (ст.14), но при этом за империей сохранялось право административного надзора за органами земель. В новой Конституции, как и в старой 1871 г., было предусмотрено право имперской «экзекуции» (ст.48).

           Проявившееся в этих положениях стремление укрепить центральную власть стало ответом на партикуляристские настроения в землях, усилившиеся во времена революции. По убеждению членов Национального собрания, Конституция должна была соответствовать тому идеалу действительного единого, сильного государства, которое способно было вывести страну из глубочайшего внутри- и внешнеполитического кризиса.

        Создавая и рекламируя представление о том, будто Веймарская республика является образцом «правового государства» ее создатели ссылались обычно на «независимость» судебной власти. В действительности это была такая же фикция, как и утверждение о «народовластии». Конституция декларировала, что «судьи независимы и подчиняются только закону (ст.102). Фактически несменяемость судей означала не что иное, как конституционное закрепление их бесконтрольности и безответственности перед народом. Буржуазный суд республики лишь «изображал собою защиту порядка, а на самом деле был слепым, тонким оружием беспощадного подавления эксплуатируемых, отстаивающий интересы денежного мешка».

         Конституция предусматривала образование специальной Государственной палаты, которая должна была рассматривать жалобы против президента, рейхсканцлера и министров по обвинению в нарушении конституции, а также другие конституционные конфликты. Однако не этот судебный орган, а Имперский суд в Лейпциге играл в годы Веймарской республики видную роль. Он самочинно присвоил себе право проверки «конституционности» законов, принятых рейхстагом. И тем самым превратился в своего рода бюрократическую верхнюю палату, непредусмотренную конституцией.

         Судьи Веймарской Германии были только одним из отрядов весьма многочисленной армии чиновников. Положение чиновничества как замкнутой касты закреплялось в конституции рядом специальных статей. Предложение о выборности было отвергнуто не только буржуазными партиями, но и социал-демократами.

         Конституция устанавливала, что «чиновники назначаются пожизненно» (статья 129), а увольнение, отстранение или перевод на другую должность может происходить только на основании закона. Чиновникам обеспечивалось также «свобода политических убеждений и свобода союзов», а с целью подчеркнуть их мнимую «надклассовость» и «надпартийность» специально говорилось, что «чиновники являются слугами всего общества, а не отдельных партий». Эта декларация не могла отменить того известного факта, что чиновничество было насквозь пропитано антидемократическим духом, связано тысячами нитей с правящей верхушкой.