Социальная адаптация военнослужащих

     Успех реформ в армии во многом определяется тем, как и насколько быстро и  безболезненно удается адаптироваться вчерашним офицерам, мичманам, прапорщикам  к новым условиям жизни.

     Какие жизненные затруднения они испытывают? Каковы возрастные ииндивидуальные  особенности военнослужащих, увольняемых  в запас? Ответы на эти вопросы  являются основными для определения  степени необходимой им социально-психологической  поддержки.

     По  возрастному цензу увольняемых  с военной службы по контракту  можно разделить на три категории: до 30 лет, 31-40 лет и старше 40 лет.

     Основываясь на анализе материалов социологических  исследований и данных Министерства обороны, можно охарактеризовать особенности  внутриличностной адаптации каждой из вышеназванных категорий:

     1. Военнослужащие до 30 лет. В настоящее  время не существует жестких  ограничений причин увольнения  из армии. Военнослужащий, проходящий  военную службу по контракту,  принимает решение об увольнении, если чувствует, что не может  полностью реализовать свой творческий  потенциал на военной службе, сравнивая свой жизненный путь  и его результаты с тем, как  живут и чего успели добиться его сверстники на «гражданке», или выбрал эту профессию случайно. Это наиболее мобильная часть общества. Они не преминули воспользоваться открывшимися возможностями. Они увольняются без пенсии, несмотря на то, что какое-то время им придется столкнуться с финансовыми трудностями, особенно тем, кто имеет семью. Им необходима такая подготовка, которая дала бы быстрый материальный достаток и рост в профессиональной карьере. Это наиболее успешная часть увольняемых военнослужащих с точки зрения перспективы переобучения на гражданские специальности.

     2. Военнослужащие 30 - 40 лет. Это группа  военнослужащих, уволенных в связи  с сокращением Вооруженных Сил,  хотя это не всегда совпадает  с их личными планами. Они  считают себя обиженными, склонны  негативно оценивать свои перспективы,  вплоть до агрессии по отношению  к окружающим. Сочетание материальных  трудностей и бытовой неустроенности  приводит к кризисным состояниям  психики. Но несмотря на трудности,  представители данной категории  пытаются сохранить эмоциональную  и душевную гибкость и ведут  активный поиск новых форм  поведения.

     Если  этой группе военнослужащих удается  положительно разрешить данный возрастной кризис, то повышается вероятность  вступления в период высокой продуктивности в самых разнообразных областях деятельности. Это та часть уволенных  военнослужащих, которая нуждается  в тщательной и глубокой психологической  помощи, профессиональном консультировании, социально-правовой поддержке.

     3. Военнослужащие старше 40 лет. Это  группа военнослужащих, полностью  выслуживших установленные сроки  и максимально реализовавших  свои возможности в рамках  армейской службы. Они имеют определенные  льготы и некоторое материальное  благополучие. Они стремятся к  деятельности, в которой будут  сохранены атрибуты их былой  власти и былого социального  статуса, но при этом не стремятся  к особо сложным видам деятельности, так как это связано с процедурами освоения новой специальности. Процесс серьезного обучения для них непривлекателен, они ориентируются на работу в административно-хозяйственных и контрольных органах государственной и муниципальной власти, в сфере образования или в финансовых органах. При выборе дальнейшего жизненного пути они охотно обращаются за помощью и советом в различные организации. Так выражается их стремление быть выслушанными и понятыми.

     Особую  группу составляют бывшие военнослужащие - участники боевых действий. По данным исследований, 30% военнослужащих, участвовавших  в боевых действиях на территории Чеченской республики, имеют выраженные проявления посттравматических стрессовых реакций. Особенно отмечаются повторяющиеся  яркие сны и ночные кошмары  боевых ситуаций, навязчивые воспоминания о психотравмирующих событиях, внезапные  переживания, повышенная раздражительность, беспричинные вспышки гнева и  др.

     У абсолютного большинства участников боевых действий отмечается негативное отношение к представителям власти и государства. Они считают себя обманутыми и испытывают желание  выместить накопившуюся злость за бессмысленное  кровопролитие, гибель и унижение Вооруженных  Сил. Эти люди сплачиваются в объединения  типа «Союз ветеранов Афганистана», фонд «Единение» и др. Для таких  людей возможны суицидальные попытки, асоциальное поведение, алкоголизация  как уход от реальности и, как итог - конфликт с обществом, с друзьями, родственниками, членами семьи, неоправданная  тяга к риску. Чем дальше уходят события, тем тяжелее становится груз моральной  ответственности нашего общества за то, что для медицинской, социальной, психологической реабилитации этой категории бывших военнослужащих делается ничтожно мало.

     Начало  плановых исследований по изучению посттравматических стрессовых нарушений было начато в США в конце 60-х годов в связи с необходимостью оказывать помощь американским ветеранам войны во Вьетнаме. Однако первостепенное значение этой проблемы стало особенно очевидным уже к середине 70-х годов, когда американское общество столкнулось с девиантным поведением ветеранов вьетнамской войны.

     Подобная  картина наблюдалась как у участников боевых действий в Афганистане, так и у военнослужащих, принимавших участие в контртеррористических операциях на территории Чеченской Республики. Им свойственно обостренное чувство справедливости, повышенная тревожность, настороженность, избирательность контактов и др. Характерным является также и выраженное скептическое отношение к оказываемой бывшим комбатантам государственной и общественной помощи. Во многих случаях социально-психологическая дезадаптация ветеранов боевых действий служит причиной алкоголизма и антисоциальных поступков. При этом употребление алкоголя приобретает характер выраженной зависимости, алкоголизация выступает как один из факторов в формировании невротического состояния1.

     С целью изучения процессов социально-психологической реадаптации боевых контингентов к службе в условиях мирного времени в 1995 - 1996 гг. и 1999 - 2000 гг. было обследовано более 550 военнослужащих срочной службы спустя 2,5-3 месяца после вывода из районов боевых действий к месту постоянной дислокации [13]

     В качестве методик исследования применялись: методы социально-психологического изучения и психологического обследования: биографическая анкета, анонимная анкета для оценки отношения обследуемых к службе, а также динамики социально-психологического климата в воинском коллективе, параметрическая социометрия, анкета САН, опросники «Прогноз», СМИЛ, 16-ФЛО, шкала Спилбергера, тест

     Розенцвейга для оценки социальной адаптированности и характера реагирования на конфликтные и фрустрирующие межличностные ситуации.

     В период обследования подразделения имели «смешанный» состав и включали как военнослужащих, имевших боевой опыт, так и лиц, не участвовавших в боевых действиях. В процессе обследования все военнослужащие были разделены на две группы:

     1) в первую (основную) вошли военнослужащие, участвовавших в боевых действиях;

     2) во вторую (контрольную) -- военнослужащие  срочной службы из тех же  подразделений, проходивших службу  в мирных условиях.

     В качестве другой контрольной группы (контроль-2) выступали более 150 военнослужащих так называемых «однородных» подразделений, личный состав которых не участвовал в боевых действиях.

     Результаты  исследований свидетельствовали, что  практически сразу после вывода военнослужащих из боевых действий у  командиров (офицеров) возникли определенные трудности в поддержания уставного порядка в подразделениях. Было отмечено резкое ухудшение морально-психологического климата в частях и подразделениях. математико-статистический анализ полученных данных позволил установить, что в основной группе военнослужащих имелось достоверное снижение показателей нервно-психической устойчивости (НПУ по методике «Прогноз»), определялась тенденция к повышенной ситуационной тревожности (шкала Спилбергера), а также более низкие значения показателей субъективной оценки самочувствия по методике САН.

     Непосредственные наблюдения и проведенные исследования свидетельствуют о том, что военнослужащие, принимавшие длительное участие в боевых действиях, в период адаптации к мирным условиям, в ситуации смены ритма жизни и социальных условий службы проявляли склонность к повышенной эмоциональной возбудимости, напряженности и тревоге, сочетавшимися с некоторой неуверенностью в себе, утратой интереса к работе и службе.

     Проведенные социологические исследования свидетельствовали  о том, что почти 70 % военнослужащих «основной» группы предъявляли по несколько жалоб (2-3) на состояние своего здоровья, а более 15 % обследованных лиц предъявляли от 5 до 11 жалоб, в основном имевших невротическую природу (плохое самочувствие, сниженное настроение, наличие головокружения, головную боль, мышечную слабость, инсомнические нарушения и др.). В контрольной выборке процент таких лиц был в 2-3 раза меньшим.

     При сравнительном анализе данных, полученных с помощью 16-факторного личностного  вопросника установлено, что обследуемые  из числа лиц, проходивших службу в условиях ведения боевых действий, были настроены более консервативно.

     У них отмечалось достоверное снижение уровня моральной нормативности, ориентация «на себя» и «поглощенность» своими переживаниями. Кроме того, в группе комбатантов отмечалась выраженная тенденция к излишней напряженности и фрустрации.

     При сравнительном анализе данных основной и контрольной групп, полученных с помощью методики СМИЛ установлено, что изучаемые выборки достоверно различались между собой, причем у комбатантов отчетливо прослеживались следующие основные тенденции:

     1) рост безразличия к тому, как  они выглядят в глазах окружающих, они не стремятся представить  себя в более выгодном свете,  в меньшей степени склонны  ориентироваться на социально  желательные нормы поведения;

     2) склонность к формированию ипохондрических  и психастенических реакций, что  скорее всего связано с явлениями эмоционального утомления, отсутствием эмоциональной разрядки и компенсации;

     3) тенденция к поведенческим реакциям в межличностном общении с окружающими, характеризующимся импульсивностью и несдержанностью, что в ряде случаев приводило к неуставным взаимоотношениям в воинских коллективах и даже антисоциальным поступкам;

     4) повышенная фиксация на «внешних» и «внутренних» проблемах, проявляющаяся в затрудненности в установлении межличностных контактов с тенденцией к группированию по принципу «воевал - не воевал», в активном отвержении лиц, в том числе и командиров, «не нюхавших пороха».

     Достаточно  интересные данные получены при обследовании групп методикой Розенцвейга, предназначенной  для оценки социальной адаптированности и характера реагирования на конфликтные и фрустрирующие межличностные ситуации. Так, в основной группе общий уровень стрессоустойчивости был ниже, чем в контрольных, состояние фрустрации наступало чаще, при этом количество реакций «препятственно-доминантного» типа преобладало над «самозащитным» и «разрешающим» типами реагирования. Обследуемые основной группы при действии значимого фрустратора склонны в значительно большей степени фиксироваться, «застревать» на источнике конфликтной ситуации, они реже находят социально адекватные пути их разрешения.

     Индивидуальные комбинации приемов, используемых личностью при выходе из трудных ситуаций, рассматриваются как одна из характеристик или форм социальной адаптации. Фиксация на препятствии или конфликте в этом плане рассматривается как снижение приспособительных реакций.

     В контрольной группе наиболее часто встречалось реагирование по так называемому «самозащитному» типу. Статистически значимые различия в группах получены и при сравнительном анализе способов разрешения конфликтных ситуаций. Если в контрольной группе достоверно чаще разрешение конфликтов осуществлялось за счет перекладывания ответственности на других или же они надеялись на то, что конфликтная ситуация со временем разрешится «сама собой», то в основной группе комбатанты достоверно чаще принимали на себя ответственность за исправление или разрешение проблем.

     При анализе обшей направленности реакций на фрустрацию статистически значимых различий между группами не выявлено. В ответах преобладали реакции «внешне обвинительной» направленности, т.е. внешней агрессии. На втором месте по частоте были реакции отрицания чьей-либо вины при возникновении фрустрации.

     Характерно, что обследуемые обеих групп редко были склонны принимать вину на себя. Это отличает обе группы военнослужащих от средней популяционной нормы для здоровых лиц, у которых количество реакций «самообвинительной» направленности преобладает над «безобвинительными».

     Показатель  групповой конформности (адаптивности) в контрольной группе был несколько выше, чем в основной, но различия не достигали уровня статистически значимых.

     Анализ  полученных данных свидетельствовал о  том, что респонденты, оценивая изменения, произошедшие с ними за время службы в «горячих точках», утверждали, что  они стали «более тревожными и  настороженными» (38,6% опрошенных). Часть  из них (34,1 %) отмечают у себя «излишнюю злость, жестокость и агрессивность», а большинство (59,1 %) «переоценили свои жизненные цели, ценности и по-другому стали смотреть на жизнь». Для многих комбатанов было характерно «обостренное чувство справедливости» (25,0 %), при этом более 9 % респондентов отметили «не проходящее чувство вины перед погибшими товарищам».