Аристотель. Всеобъемлющая
научно-философская система Аристотеля
явилась синтезом всех достижений греческой
науки предшествующего периода.
Хотя она вышла далеко за рамки
ранней науки «о природе», в каких-то
отношениях ее можно все же рассматривать
в качестве высшей точки и завершающего
этапа этой науки. В системе Аристотеля
отразился образ мира, который
оказался наиболее адекватным сознанию
человека эпохи античности. Физика,
этика и политика, естественнонаучные
и гуманитарные устремления были
приведены Аристотелем к единству
— не всегда безупречному, но все
же вызывающему восхищение своим
универсализмом. Именно этот универсализм
послужил одним из факторов, обеспечивших
учению Аристотеля исключительную долговечность,
особенно в ту эпоху (средние века),
когда конкретные научные дисциплины,
начавшие успешно развиваться в
III в. до и. э.— III в. н. э., оказались в
состоянии застоя и упадка.
Аристотель, сын
Никомаха, бывшего придворным врачом
царя Македонии Амиытаса II, родился
в 384 г. до н. э. в Стагире — маленьком
городке на Халкидском полуострове.
Еще совсем молодым человеком (в
367 г.) он прибыл в Афины, где встретился
с Платоном и поступил в Академию,
в которой он затем находился
около двадцати лет. Уже в это
время Аристотель начал писать сочинения
(главным образом в форме диалогов),
от которых до нас дошли лишь незначительные
фрагменты. В 348 г., после смерти Платона,
он покидает Афины, проводит несколько
лет на берегу Геллеспонта и на
острове Лесбосе, а затем получает
приглашение от македонского царя Филиппа
II быть воспитателем его сына Александра.
В этой должности он находится
несколько больше трех лет (343—340), но
в 335 г. возвращается в Афины, где
основывает собственную научную
школу — Ликей, которой и руководит
почти до конца жизни. После гибели
Александра и крушения македонской
империи (323 г.) Аристотель вынужден вторично
покинуть Афины; он уезжает на остров
Эвбею, где в 322 г. умирает.
Аристотелевские трактаты,
дошедшие до нас в составе так
называемого «Свода Аристотеля», были
написаны, по-видимому, в тот период,
когда Аристотель читал лекции в
Ликее, причем многие из этих трактатов,
судя по их форме, являлись не чем иным,
как конспектами этих лекций, а
некоторые вообще были приписаны
ему ошибочно. Первое научное издание
«Свода Аристотеля» было выпущено Прусской
Академией наук в 1831 г.
Естественнонаучные
воззрения Аристотеля неотделимы от
его общефилософских принципов;
поэтому, прежде чем приступить к
изложению его научных концепций,
необходимо хотя бы вкратце остановиться
на основных положениях его философии.
Краеугольным камнем
философии Аристотеля является учение
о материи и форме. В отличие
от Платона Аристотель считал, что
истинным бытием обладает не общее, не
идея, не число, но конкретная единичная
вещь. Только такая вещь может быть сущностью
(субстанцией), т. е. чем-то самобытным,
существующим в самом себе, что в нашем
мышлении выступает как субъект суждения,
но не как его предикат или атрибут. Всякая
же единичная вещь Представляет собой
сочетание материи и формы. Материя —
это то, из чего возникает вещь, что может
рассматриваться как материал (субстрат),
из которого она состоит. Однако к одной
лишь материи вещь не сводится: чтобы стать
вещью, материя должна принять форму; без
формы материя является вещью лишь в возможности,
по не в действительности. С другой стороны,
одна лишь форма не может стать вещью в
ее живой, единичной актуальности: форма
без материи есть лишь — в плане познания
— понятие о вещи, а в плане бытия — суть
вещи. Сама по себе форма есть нечто общее;
чтобы стать единичным бытием, она должна
соединиться с материей; соединение материи
с формой есть реализация возможного,
т. е. возникновение реально существующей
конкретной вещи.
Понятия материи
и формы, по Аристотелю, не абсолютны,
но взаимообусловлены. То, что является
материей в одном отношении, в
другом отношении может быть формой.
В качестве примера единства материи
и формы Аристотель приводит бронзовую
статую. Материей для статуи в данном
случае служит бронза. Но ведь глыба
бронзы, из которой отлита статуя, тоже
была единичной вещью, т. е. чем-то актуально
существующим и, следовательно, представлявшим
собою некое единство материи
и формы, некий «вид» (еМоз), как
говорили греки. Материей по отношению
к этому виду служат четыре элемента
— огонь, воздух, вода и земля, из
сочетания которых в определенных
пропорциях получается вещество, обладающее
свойствами, позволяющими обозначить
его как бронзу. Но и эти четыре
элемента не лишены формы; каждый из них
характеризуется некоторой комбинацией
качеств и, следовательно, может
рассматриваться как «вид». Лишь
первичная материя (рго!ё пу1ё), которой
нельзя приписать никаких качеств,
абсолютно бесформенна и не является
видом: она не может выступать
как единичная, актуально существующая
конкретная вещь, она — чистая возможность.
Итак, вчиерархии мира
вещей на самом нижнем уровне —
после первичной материи —
стоят четыре элемента или, как их
называл:, Аристотель, четыре стихии или
«буквы»; это наименование указывает
на то, что вещи образуются из сочетаний
элементов, подобно тому, как слова
образуются из сочетаний букв). Стихии
— это первичная материя, получившая
форму под действием той или
иной пары первичных сил (аупапшз) —
горячего, сухого, холодного и влажного.
От сочетания сухого и горячего получается
огонь, сухое и холодное дают землю,
горячее и влажное — воздух,
холодное и влажное — воду (сочетания
взаимоисключающих качеств —
сухого и влажного, а также горячего
и холодного — считаются невозможными).
В отличие от четырех «корней»
Эмпедокла стихии Аристотеля могут
в принципе переходить друг в друга
(эти переходы обозначались у него
термином а11о1О818). Далее, стихии могут
вступать во всевозможные соединения,
образуя разнообразные вещества,
называвшиеся у Аристотеля подобочастными
(1а Ъотоштегё). Такого рода подобочастным
является в вышеприведенном примере
бронза; в мире органической природы
к подобочастным веществам относятся
мясо, кровь, древесина и другие ткани
или жидкости, входящие в состав
животных или растительных организмов.
На следующем уровне в иерархии бытия
находятся неподобочастпые образования;
к таковым относятся, например, отдельные
органы — глаз, рука, сердце и т. д.,
а также вещи, созданные человеком,—
дом, стол, статуя и т. д.
Для объяснения процессов
движения, изменения, развития, происходящих
в мире, Аристотель вводит четыре класса
причин: причины материальные, формальные,
действующие и целевые. Так, причиной того,
что из бронзы возникла статуя, является,
во-первых, сама бронза (материальная причина),
во-вторых, деятельность ваятеля (действующая
причина), в-третьих, та форма, которую
приобрела бронза в результате этой деятельности
(формальная причина), и, в-четвертых, та
цель, которую ставил перед собой ваятель
(целевая причина, или «ради чего», как
обычно говорит Аристотель). Нетрудно
заметить, что три последние причины перекрываются
между собой и противостоят первой, материальной,
причине. Ведь цель, поставленная ваятелем,
в том и состояла, чтобы придать бронзе
определенную форму, а придание формы
и, следовательно, достижение этой цели
могло быть осуществлено лишь в результате
определенной деятельности.
Наука эпохи эллинизма
Эллинизм и зарождение
александрийской науки Образование
империи Александра Македонского знаменовало
собой окончательное крушение греческой
общественно-политической формы города-государства
и явилось поворотным пунктом
и началом новой эры не только
в политической, но и культурной
истории древнего мира. Эта эра
— эллинизм. Походы Александра далеко
раздвинули пределы известного грекам
мира и, расширив их кругозор, способствовали
утверждению нового мироощущения, не
свойственного жителям Эллады классической
эпохи. Раньше греки тоже не оставались
безвыездно в своих городах: они
отправлялись в морские путешествия
и основывали колонии на берегах
Черного и Средиземного морей. Эти
колонии были чисто греческими поселениями
в варварском окружении и, за исключением
отдельных случаев (Навкратис в
Египте), нельзя было говорить о сколько-нибудь
существенном влиянии этого окружения
на обычаи, представления о мире
и культурные интересы греческих
поселенцев. Теперь же под властью
Александра оказались великие древние
цивилизации, во многих аспектах превосходившие
греческую, и непосредственный контакт
с ними не мог не привести к самым
серьезным последствиям для греческой
культуры, и в первую очередь для
отношения греков к окружающему
миру. Присущие грекам классической эпохи
черты партикуляризма, национальной
гордости и ощущения своей исключительности
сменились космополитизмом, ставшим
в дальнейшем характерной особенностью
всей поздней античности; возникновение
Римской мировой державы и
победа христианства не погасили, а
лишь усилили эти космополитические
тенденции. Другой важный момент состоял
в потере старой Грецией ее прежней
культурной гегемонии. Если Афины еще
продолжали оставаться местом пребывания
важнейших философских школ, то оформившиеся
к этому времени специальные
науки нашли более благоприятную
почву для своего развития в столицах
новых государств, на которые распалась
империя Александра после смерти
ее создателя. Эти государства были
своеобразными конгломератами греческих
и местных элементов, причем культурная
элита в них почти целиком
состояла из греков, а греческий
язык стал языком образованных слоев
общества и одновременно международным
языком новой эпохи. На первое место
среди новых столиц быстро выдвинулась
Александрия, где уже основатель
династии — Птолемей I Сотер (323—283 гг.
до н. э.) — приютил ученика Феофраста
Деметрия Фалерского, который может
считаться первым «переносчиком» в
Александрию аристотелевских традиций.
Несколько позднее в Александрию
был приглашен Стратон Лампсакский
для участия в воспитании наследника
престола, будущего Птолемея II (подобно
тому, как Аристотель участвовал в
воспитании Александра Македонского).
Стратон находился в Александрии
вплоть до смерти Феофраста (в 287 г.), после
чего вернулся в Афины, чтобы принять
на себя руководство школой. При
первых правителях династии Птолемеев
была основана знаменитая александрийская
Библиотека, начало которой положено
Деметрием, а также учрежден Мусей
(Моизешп) — научное учреждение,
при котором жили крупнейшие ученые
и литераторы, получавшие государственное
жалованье, достаточное для того, чтобы
они могли целиком посвятить себя научным
занятиям. Большого развития достигла
там же книгоиздательская деятельность,
чему в немалой степени способствовала
монополия Египта на папирус — единственный
книжный материал, получивший в то время
широкое распространение; в результате
Александрия вскоре стала крупнейшим
центром книжной торговли. Все это привело
к тому, что уже в III в. до н. э. александрийская
наука достигла расцвета почти во всех
оформившихся к тому времени областях
знания.
Не только Птолемей
Сотер и его преемники, но и
другие «диадохи» (так назывались бывшие
полководцы Александра Македонского,
разделившие между собой его
империю) были меценатами наук и искусств.
К этому их побуждали соображения
престижа, а порой и личный интерес.
Так, крупные библиотеки, а при
них научные центры возникли в
Пелле (Македония), Пергаме (западная Малая
Азия), Антиохии (Сирия), а также в
городах, не бывших столицами диадохов
— в Родосе (на острове того же
названия), Смирне, Эфесе. Интерес к
наукам проявляли также сицилийские
тираны, с которыми еще в начале
IV в. до н. э. неудачно пытался флиртовать
Платон. Позднее один из них —
Гиерои,— захвативший власть в
Сиракузах в 269 г. до н. э., стал покровителем
Архимеда.
Каковы же были
отличительные черты наук, с большим
или меньшим успехом развивавшихся
в перечисленных научных центрах
и пользовавшихся покровительством
тамошних царственных властителей?
Эти науки уже ничем не напоминали
раннюю греческую науку «о природе».
Для них были характерны, с одной
стороны, резкое отграничение от философии,
а с другой — четкая дифференциация
и специализация. Математика и астрономия,
механика и оптика, физиология и
эмбриология, география и история,
наконец, целый ряд гуманитарных
дисциплин — все они развивались
самостоятельно, обладая, каждая, специфической
проблематикой и присущими данной
науке методами исследования. Этому,
разумеется, не противоречило то обстоятельство,
что некоторые величайшие ученые
эпохи эллинизма (Евклид, Архимед, Эрато-сфен)
прославили себя достижениями не в
одной, а в нескольких областях знания.
В связи с этим
в последующей части нашей
книги несколько изменится и
метод изложения: рассмотрение материала
будет проводиться нами уже не
по учениям, каждое из которых является
продуктом творчества определенного
лица, а по дисциплинам.
В отличие от специальных
наук философия эллинистической
эпохи не нашла благоприятной
почвы в столицах новых государств
и продолжала в основном оставаться
афинской. Помимо платонизма и перипатетиков,
в III в. до н. э. возникли новые философские
школы, полемизировавшие друг с другом
и боровшиеся за успех и влияние.
С точки зрения
истории науки интерес представляют
лишь две из этих школ — эпикурейство
и стоицизм. Основатель первой из них
Эпикур (342—270 гг. до н. э.) был сыном
афинянина Неокла, проживавшего на
острове Самос. Восемнадцати лет
от роду он стал учеником Навзифана, придерживавшегося
атомистической доктрины Демокрита, и
принял основные положения атомистики.
Большое влияние на него (особенно
в этической части) оказало также
учение основателя скептической школы
Пиррона, жившего примерно в это
же время с немногими учениками
в Элиде. Выработав собственную
систему, Эпикур в течение нескольких
лет учил в Лампсаке и Митилене
(на острове Лесбос), а затем, в 306
г., перенес свою школу в Афины,
где жил со своими учениками и
друзьями в «саду», который и после
его смерти продол-ясал служить местопребыванием
эпикурейской школы. Приняв атомистику
Демокрита в целом, Эпикур пытался
усовершенствовать ее в тех вопросах,
которые вызывали наиболее острую критику
ее противников. Так, он признавал наличие
абсолютной противоположности верха
и низа; по его представлениям, в бесконечной
бездне пространства бесчисленные множества
атомов несутся сверху вниз, увлекаемые
силой тяжести. Тяжесть атомов пропорциональна
их величине, однако различия в тяжести
не влияют на скорость их падения в пустоте;
этот тезис выводился Эпикуром из представлений
о дискретной структуре пространства
(он считал, что из бесконечной делимости
пространственных интервалов неизбежно
вытекала бы — в соответствии с аргументами
Зе-нона Элейского — невозможность всякого
движения). Атомы в своем падении с одинаковой
скоростью могут отклоняться от строго
вертикального направления. Эти отклонения
(позднее обозначенные Лукрецием латинским
термином сИпатеп) невелики, но произвольны.
Отклоняясь, атомы могут сталкиваться
друг с другом, сцепляться и образовывать
скопления и вихри, приводящие к возникновению
миров.
Источником всякого
знания, согласно учению Эпикура, являются
чувственные восприятия; в этом отношении
Эпикур был представителем последовательного
сенсуализма в греческой философии.
Адекватность восприятий вызывающим их
внешним объектам обосновывалась Эпикуром
с помощью демокритовской теории
истечений и образов. В соответствии
с воззрениями творцов атомистики,
Эпикур считал душу телесной, состоящей
из наиболее легких и подвижных атомов;
при этом он делил ее на несколько
составных частей, обладающих разными
функциями. Единство души обусловлено
сдерживающей ее телесной оболочкой; в
случае гибели последней душа улетучивается,
распадаясь на отдельные атомы. В
целом учение о душе было разработано
Эпикуром весьма основательно, ибо
оно служило фундаментом для
его этики, составлявшей ядро и важнейшую
часть всей его философской системы.
Как и Демокрит, Эпикур признавал
существование богов, но отрицал, что
они как-либо влияют на ход мирового
процесса: обитая в пространствах
между мирами, боги пребывают в
состоянии вечного блаженства, не
нарушаемого никакими заботами или
страстями.
От Эпикура дошли
до нас лишь немногие тексты: три
философских письма (к Пифоклу, Геродоту
и Менекею), сборник важнейших
эпикурейских максим и ряд фрагментов.
Влияние эпикуреизма в позднейшие
эпохи определялось не сочинениями
самого Эпикура, а поэмой «О природе
вещей», написанной последователем Эпикура
римским поэтом Лукрецием. Если эпикурейство
было еще во всех отношениях порождением
эллинского духа, то наиболее могучая
философская школа этой эпохи
— стоицизм — вобрала в себя
много восточных элементов. Характерно,
что почти все ведущие деятели
этой школы были так или иначе
связаны с Востоком. Ее основатель
Зенон (ок. 366—264 гг. до н. э.) был уроженцем
финикийской колонии Китион на Кипре.
Школа его получила наименование
по месту, в котором происходили
занятия (згоа — крытая галлерея с
колоннами). Большого влияния школа
стоиков достигла в конце III в. до
н. э., когда ее руководителем стал
выдающийся ученый Хрисипп из Сол (Киликия).
Преемником Хрисшша был Диоген из
Вавилона, а последний большой
мыслитель греческого стоицизма
— Посидоний Родосский (первая половина
I в. до н. э.) — происходил из Сирии.
Философия, по мнению
стоиков, распадается на три главных
отдела — логику, физику и этику.
В отличие от Аристотеля, признававшего
за логикой значение лишь орудия всякого
познания, стоики считали логику самостоятельной
наукой. Эта наука, по их мнению, изучает
и словесные знаки (звуки, слоги,
слова, предложения) и обозначаемое
ими (понятия, суждения, умозаключения)
. Таким образом, стоики относили к
логике и грамматику, и философию
языка. В рассуждениях стоиков, относящихся
к логике, имеется много очень
интересных мыслей, на которых мы здесь
не имеем возможности останавливаться.