Идентичность

“Мир подобен сам себе в любой своей точке” — эта идея присутствует во всех «понятийных системах отсчета» науки. Наше противопоставление материи и разума есть результат расщепления в сознании единой экзистенции. Сознание как процесс и результат осознания, в том числе и самоосознания, можно представить в виде замкнутого контура с “Я-образом”, через который периодично пробегает импульс “чистого” Я: момент пересечения импульсом точки замыкания есть момент осознанного «схватывания» себя и мира, т. е. идентичности. Можно сказать, что в такой модели сознание имеет пульсирующую, виртуальную природу: в перерывах времени между двумя прохождениями импульса через начальную точку сознание себя не осознает, не воспринимает своей самоидентичности, оно принципиально не может заметить своих экзистенциальных «провалов», и для него бытие мира и себя носит континуумный характер. Самому же войти в эти временные зоны сознанием нельзя; однако, туда можно войти в состоянии «не-ум» (у-син), когда человек действует импульсивно, рефлекторно, расторможенно, страстно, искренне, внесознательно, а осознать (вспомнить как уже завершенный опыт и зафиксировать в рамках привычной «системы отсчета») уже потом — при выходе в обычный режим восприятия. При этом динамика идентичности заключается в новой самореференции, которая может отличаться от прежней, т. е. происходит изменение личности.

Таким образом, идентичность — многомерный процесс человеческого становления, который может быть описан с помощью различных аспектов. Автор руководствовался принципами и применял

12

методы, разработанные в отечественной и зарубежной психологической литературе.

Научно-психологическое описание проводилось с ориентацией на многообразие, представленное в работах К. Леви-Стросса, Л. Леви-Брюля, К. Лоренца, Л. М. Путиловой, М. Борневассера, Б. Шефера, Б. Шледера, У. Поинтковски, С. Московичи, Р. Баумайстера, Э. Фромма, Ю. Хабермаса, Н. Чешира, Г. Томе, Э. Эриксона, Д. Тэрнера, П. Оукс, А. Уоттса, В. Франкла, М. К. Мамардашвили, К. Юнга, В. А. Ядова, А. Анастази, Р. Г. Апресян, Д. Орлова, Р. Бернса, А. А. Бодалева, Н. В. Антоновой, В. В. Абраменковой и других.

В нашем понимании структурирование идентичности означает определенную целостность и упорядоченность развертывания идентичности как феномена функционального и экзистенциального бытия.

Изначально мы постулируем свободу человека. Идеальная типизация свободы человека в эмпирическом бытии является для нас аксиомой, отправной точкой и выполняет эвристические функции в процессе научного поиска. Опираясь на рефлексивно-деятельностную методологию анализа психологии свободы Е. И. Кузьминой (1994), выделен вектор исследования, задаваемый такими категориями, как свобода, ответственность, самосознание, выбор, самоопределение, самоорганизация, персонализация, в направлении которого реконструируется феномен идентичности.

Цель данной работы: исследование профессиональной идентичности как комплексной психолого-педагогической проблемы, обоснование ее сущности и динамики, а также изучение способов достижения профессиональной идентичности в процессе подготовки практических психологов в вузе.

Объект исследования: “профессиональная идентичность” как психолого-педагогическая проблема подготовки студентов-психологов в вузе.

Предмет исследования: теоретическая рефлексия на идентичность в современном психологическом познании; особенности профессиональной идентичности практикующих психологов; процессы формирования профидентичности как элементов профессионального образования;

13

Глава 1
Теоретические и методологические основания
изучения идентичности в психологии

1.1. Постановка проблемы профидентичности

Множество тенденций, замеченных психологами в психическом развитии человека, множество теоретических предположений, порождающих веер теорий личности и концепций современного развития, свидетельствуют об актуальности осмысления переживания идентичности.

Переживание идентичности возникает в рамках глобальной проблематики существования самого рода человеческого. Известен манифест Рассела-Эйнштейна, подписанный учеными, участниками Пагуошского движения. В нем прозвучали проникновенные слова: “Мы обращаемся как люди к людям: помните о том, что вы принадлежите к роду человеческому, и забудьте обо всем остальном. Если вы сможете сделать это, перед вами открыт путь в новый рай, если нет, перед вами опасность всеобщей гибели...”

Само человеческое существование, условия выживания, достижения благополучия связаны с пребыванием в согласии с природой человека. Отсюда вытекает закономерный вопрос о преодолении нашей отдельности в современном мире. Э. Фромм вопрошает: “Как нам приобрести союз с самими собою, с нашими собратьями людьми, с природой?” [261; 194].

Переживание идентичности актуализируется и в профессиональной сфере человеческой жизни. Необходимость данного исследования связана с современным положением дел в психологической практике. Практической психологии предъявляется серьезный заказ на оказание психологической помощи людям. Социальный заказ находит отклик, выражающийся в энтузиазме, с которым выпускники школ и специалисты различных профессий получают психологическое образование. Количество психологов, практикующих в естественных социально-психологических контекстах, увеличивается и их влияние возрастает [183]. При этом отмечаются существенные проблемы.

Относительно психологической практики Ч. Трунгпа пишет:

“Главная работа профессиональных целителей вообще и психотерапевтов, в частности, заключается в том, чтобы стать в полной мере людьми и вдохновлять других

14

людей, которые в своей жизни чувствуют духовный голод, к обретению полного человеческого бытия.” [261; 196].

Фроммовское вопрошание трансформируется в вопрос о том, что значит стать “вполне человеком” и каким образом это достигается?

Большинство современных авторов считает необходимым учитывать “воздействие личности” психолога в ситуациях оказания психологической помощи. Однако попытки приблизиться к изучению специфики этого воздействия, его параметров оказываются малопродуктивными (Сосланд А. И., 1997). В основном описывается многообразие личностных особенностей, профессионально важных качеств психологов-практиков, и оформляется блок требований, охватывающих морально-этическую сферу [304].

Еще сложнее найти ответы на эти вопросы в плане подготовки практикующих психологов. К. Витакер довольно точно подметил: “Когда человек начинает обучаться, ему говорят, что его личность — инструмент профессии. А потом, не разграничивая эти совершенно разные понятия, обучают роли психотерапевта.” [68; 165].

Таким образом, проблема идентичности возникает в плане реализации жизненной и профессиональной идеологии человека, в плане становления профессионализма психолога-практика и в плане реализации профессиональной подготовки специалиста.

Идентичность — это сложный феномен, сложная психическая реальность, включающая в себя мифологические и современные уровни сознания, индивидуальные и коллективные, онтогенетические и социогенетические основания.

Понятие идентичности как защиты личного, соответствие образа “Я” его жизненному воплощению, состояние принадлежности индивида некоторому надиндивидуальному целому, охватывающему и субъективное время, и личностную деятельность, и национальную культуру, стало одной из главных тем в общественной мысли XX столетия [108].

Человек становится “вполне человеком”, когда осознает свою идентичность. Идентичность есть психический компонент самосознания, формирующийся и существующий в мире человека. Мы знаем, кто мы, осознаем свою идентичность в мире людей, профессий, наций.

Однако разработанного и достаточно завершенного гносеологического поля не сложилось потому, что по мере развития научного познания с основополагающим принципом объективности самость, собственное “Я” всемерно изгоняется из этого процесса, а идентичность становится психологическим феноменом, ускользающим от

15

четкого определения. Чем строже выступал принцип объективности, тем глубже становилось расхождение между научно-техническим и гуманитарным знанием. Этот парадокс оборачивается сегодня тем, что человек изменяет окружающий мир быстрее, чем себя, свое сознание, а потому не успевает вписываться в этот мир. Современный человек стал целиком и полностью проблематичным [263].

Постановка проблемы идентичности, определение психологических оснований ее понимания и изучения являются актуальными задачами не только по причине отмечаемого исследователями кризиса идентичности современного человека (Г. М. Андреева, 1998; Буякас Т. М., 2000; А. В. Кузьмин, 1998; Д. Орлов, 1997; М. В. Заковоротная, 1999; Л. М. Путилова, 1999; А. В. Лукьянов, 1999; П. Гуревич, 1996; A. Toffler, 1970; Luotard J. F., 1991 и др.), но и назревшими в связи с этим психотерапевтическими задачами: психологическое понимание идентичности будет иметь теоретическое и практическое значение как в плане достижения самоидентичности, личностного роста, самопознания и духовности, так и для реализации эвристических целей научного поиска в ситуации власти информационных технологий и средств массовой информации, кризиса общественных систем.

На всем постсоветском пространстве эта ситуация обозначена особенно остро: кризис идентичности является доминирующим, всепоглощающим и пока труднопреодолимым. Так или иначе, все отечественные авторы изучают наблюдающийся кризис идентичности или проблему меняющейся системы идентификаций в связи с радикальными экономическими и социальными общественными изменениями (Лебедева Н. М., 1999, Солдатова Г. У., 1998; Стефаненко Т. Г., 1997; Павленко В. Н., Корж Н. Н., 1998 и др.).

Между тем мир, открывающийся еще большим, чем прежде, многообразием и противоречивостью, все настойчивее требует от человека раскрытия его подлинной сущности. Все острее встает проблема таинства человеческого в Человеке, за пределами которого утрачивается его видовое отличие и видовая сущность.

Феномен идентичности становится объектом социальных, психологических и философских концептуализаций в рамках постнеклассической парадигмы исследования мира, как с естественнонаучной, так и с гуманитарной точки зрения [108].

Общей для социальных наук является точка зрения, что идентичность есть результат активного процесса, отражающего представления субъекта о себе, собственном пути развития, и сопровождающийся ощущением собственной непрерывности, тождественности,

16

качественной определенности, что дает возможность субъекту воспринимать свою жизнь как опыт продолжительности и единства сознания, целостности жизненных целей и повседневных поступков, действий и их значений, которые позволяют действовать последовательно (Э. Эриксон, Ж. Пиаже, А. Валлон, Б. Вильямс, К. Леви-Стросс, Дж. Мид, Э. Гоффман, Э. Гидденс, Ч. Кули, Л. Выготский, С. Рубинштейн, В. Мухина, Б. Поршнев, И. Кон, В. Ядов, Н. Антонова, А. Кузьмин, М. Заковоротная, Л. Путилова и др.).

В современной психологии созданы отдельные теории идентичности, но часто аспект достижения идентичности, и тем более профессиональной идентичности остается не раскрытым.

Существует множество вопросов, которые ждут своего психолого-педагогического решения. Если идентичность есть выражение внутренних процессов и внешнего контекста, то поддается ли она психолого-педагогическому воздействию, адекватному по напряженности, интенсивности и эффективности психотерапевтическому? Если идентичность существует преимущественно в индивидуальном сознании, то возможно ли профилактическая работа по укреплению собственного “Я” для противостояния социальным ситуациям? Если идентичность — комплекс ролей и статусов, построенных адекватно социальной системе, то уместна ли здесь технология тренинговой работы, которая позволяла бы упредить личностные кризисы, неврозы и трагедии? Если профессиональная идентичность возникает в процессе профессионального развития, то что ее порождает, в каких формах и способах она существует? Если проблематика профидентичности связана с вопросами профессионального самосознания, самости, профессиональной повседневности, интерсубъективности и развития профессиональной межличностной коммуникации, то доступна ли реконструкция данной совокупности в процессе профессионального образования?

Изучение профессиональной идентичности как комплексной психолого-педагогической проблемы раскрывает новые возможности:

— в изучении идентичности как комплексной психолого-педагогической проблемы, принадлежащей социально-психологической и субъективно-психологической реальности, и связанных с нею трудностей в подготовке психологов-практиков;

— в обосновании сущности и динамики профессиональной идентичности, реконструируемой в пространстве самоопределения, самоорганизации и персонализации;

17

— в уточнении механизмов порождения, реализации, описания и презентации идентичности и описании на их основе особенностей профидентичности;

— в эксплицировании психологической природы идентичности в перспективе “Профессия” (Дело), “Личность” (Образ Я), “Другие” (Профессиональное сообщество) и связанных с ними психолого-педагогических проблем вузовской подготовки психологов-практиков;

— в обосновании функциональной специфики профидентичности психологов, которая структурируется смыслами, интеракциями, формой и средствами;

— в определении роли многообразия стереотипов, ритуалов, норм и ценностей в достижении идентичности, заключающейся в специфической энергии имитации, которая конкретизирует реализующий механизм идентичности;

— в обосновании сущности профидентичности как феномена, в котором дело и характер людей сливались бы таким образом, что итог жизни являлся бы результатом развития характера человека, личности специалиста и его реакции на профессиональное служение, а не просто финалом, обусловленным самой профессиональной ситуацией.