В работах советских теоретиков права проблемы правового воздействия на экономику рассматривались в основном на уровне комментариев известных положений К. Маркса и Ф. Энгельса о соотношении базиса и надстройки. По марксистскому учению соотношение права и экономики определяется общими законами соотношения экономического базиса и политико-правовой надстройки. Квинтэссенцией марксистского подхода о соотношении экономики и права можно считать известное положение из работы "К критике политической экономии". К. Маркс писал: "Мои исследования привели меня к тому результату, что правовые отношения, так же точно, как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях, совокупность которых Гегель, по примеру английских и французских писателей XIII века, называет "гражданским обществом", и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии"*(368). Говоря о вкладе К. Маркса в развитие социальной науки, Ф. Энгельс также четко подчеркнул марксистский подход к проблеме соотношения права и экономики: "Каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которых они поэтому должны быть объяснены, - а не наоборот, как это делалось до сих пор"*(369). Данные положения являются принципиальными, хотя и К. Маркс, и Ф. Энгельс не трактовали их прямолинейно и вполне допускали "относительную самостоятельность" и политики, и экономики, и государства, и права.

Практическая значимость проблемы соотношения права и экономики яснее всего просматривается в возможности с помощью права воздействовать на экономику, управлять экономическими процессами, т.е. данная проблема может быть сформулирована следующим образом: каково соотношение объективного и субъективного в экономической сфере и какова специфика экономических отношений для правового воздействия.

Вполне понятно, что безоговорочное признание экономических отношений волевыми вело за собой и соответствующую практику государственного управления: с элементами внеэкономического принуждения, экономическим волюнтаризмом, нереальными планами и т.д. Признание полной объективности экономических отношений также не может быть абсолютным, так как практически бы вело к отказу от вмешательства в экономические процессы. Поэтому в теоретических работах советского периода чаще всего повторялся тезис К. Маркса о том, что человек, конечно, не в состоянии изменить объективные законы, по которым развиваются производственные отношения, однако он может либо ускорить развитие экономических отношений в соответствии с существующей объективной закономерностью, либо затормозить их*(370). Таким образом, предполагалось, что в целом объективные экономические отношения имеют некий "зазор", в котором может действовать человек, тормозя или ускоряя экономические процессы, не меняя, однако, их направленности. В соответствии с данным теоретическим положением решались и другие проблемы в теории марксизма, например, о возможности социалистических революций в странах, где не вызрели экономические условия. Такой явно выраженный экономический детерминизм ставил определенные методологические пределы для социалистического строительства, поскольку возможность воздействия на экономические отношения государство и право получали в той мере, в какой политика являлась концентрированным выражением экономики.

На само формирование экономических идей оказывают воздействие технологические, социальные, культурные, политические и другие факторы, среди которых велика роль фактора права. Общую сферу деятельности и научного познания для правовой и экономической мысли можно усмотреть уже в определении категории "экономика" - слово "экономия" (ойкономиа) происходит от греческих слов "ойкос" - домашнее хозяйство и "номос" - закон, правило; иными словами, экономика - это не просто ведение хозяйства, а ведение хозяйства по правилам, рациональное ведение хозяйства.

Во всем многообразии социальной жизни, пожалуй, трудно найти такие ее аспекты, которые нельзя было бы одновременно определить как экономические. И семья, и фирма, и церковь, и государство, и рынок - все они, так или иначе, "ведут хозяйство". Экономическая теория разделяет их на устойчивые уровни - микроэкономику и макроэкономику. Поскольку право является продуктом деятельности людей и направлено также к человеку, его сознанию, его поведению, рассмотрим характеристику поведения индивида в процессе осуществления экономической деятельности. Экономисты используют ряд предположений (на юридическом языке - презумпций) по поводу природы поведения человека в экономический сфере. Главные из них - следующие: человек экономический (Homo economicus) хотя и является "человеком-фикцией", отличается прежде всего тем, что его поведение является рациональным и эгоистичным*(371). Рациональность означает, что человек всегда следует принципу максимизации выгоды, эгоизм - что человек экономический всегда следует своим интересам. Итак, человек экономический - это тот, кто принимает экономические решения исходя из оценки затрат и выгод и следует своим интересам (интерес может быть как экономический, т.е. выражен экономическими категориями - например, заработная плата, прибыль, пенсия, собственность и т.д., так и лежать в иной сфере и быть направлен к иным ценностям - престиж, статус, стабильность, репутация и т.д.).

Проявление этих двух характеристик может быть выражено в разной степени: от сильной к слабой. Понятно, что сильная степень рациональности предполагает выгоду "любой ценой", так же, как и эгоизм в сильной форме - "оппортунизм" понимается как "следование своим интересам с использованием коварства". Такой индивид реально может существовать в рамках экономической системы, которая развивается вне правовых рамок и вне любых правил, поскольку правила любого рода так или иначе ограничивают возможности такого индивида. Эгоизм в сильной форме не только не укладывается в рамки права, но и может их разрушать, так как может использоваться и воровство, и мошенничество, и обман, и недобросовестное поведение в отношении партнеров и тому подобные деяния, которые право относит к разряду правонарушений.

Таким образом, природа человека экономического такова, что, на первый взгляд, ему не нужно право, так как оно ограничивает возможность достижения максимальной выгоды и преследование собственного интереса. Отметим, что предположение о неограниченной рациональности и эгоизме в полной мере можно отнести только к сфере натурального хозяйства, взаимоотношений человека и природы, человека и машины, т.е. к сфере индивидуального труда, когда конечный результат труда зависит от умения, навыков самого человека, от материального фактора в виде орудий труда, природных ресурсов и в малой степени - от других людей. Однако развитие экономики предполагает тенденцию к объединению - людей, капиталов, ресурсов, технологий (многочисленных факторов производства, основанного на разделении труда), так как именно это дает возможность максимально увеличить производительность труда, его качество, а значит, снизив затраты, максимизировать выгоду. Но в условиях такого производства, хотя и наиболее рационального, возникает необходимость в появлении правил, формальных и неформальных, поскольку речь идет уже не о взаимодействии человека и земли, человека и машины, а о взаимодействии людей между собой. Т. Веблен, заметив эту особенность, выявил взаимосвязь экономики и права, стал основоположником экономической школы институционализма, которая дала начало идеям "социального мира", "социального контроля", включив в сферу исследования экономики факторы психологии, права, традиций, культурно-этнических аспектов и т.п.

Констатируя включенность права в сферу экономической деятельности, заметим, что, выступая внешним ограничителем для рационального и эгоистичного экономического человека, правовая норма должна учитывать природу этого человека и предлагать такие решения, которые соответствовали бы этой природе. Нереальным представляется добровольное законопослушное поведение индивида, когда он действует не в соответствии со своими предпочтениями, а с соображениями других лиц по этому поводу. Именно такая модель используется в централизованно планируемой экономике и именно поэтому средством для ее реализации служат часто методы внеэкономического принуждения.

Доказательством, что экономическая сфера стремится к самоорганизации посредством формальных и неформальных норм, является также то обстоятельство, что даже в теневой экономике, которая сознательно выводится из-под действия права, где стремление к максимизизации выгоды наиболее выражено, отношения между различными социальными группами строятся на основе определенного "кодекса" неформальных правил.

Теневая экономика, являясь прежде всего системой хозяйствования, подчиняется в своем развитии тем же объективным экономическим закономерностям, использует те же факторы (ресурсы, деньги, людей), что и официальная экономика, единственное принципиальное отличие - она не оформлена законодательными нормами и включает в себя все неучтенные, нерегламентированные, отличные от изложенных в нормативных документах и правилах хозяйствования виды экономической деятельности.

Это теневое право вступает в борьбу с правом официальным в открытых и скрытых формах и в случае перевеса может привести к криминализации государства и общества. Таким образом, теневое право составляет определенный срез социальных норм, которые призваны управлять теневой экономической деятельностью.

Сама теневая экономика является отчасти результатом действия "непродуманных законов" (деструктивного правового воздействия): наряду с теневой экономикой, которая включает в себя запрещенные виды деятельности, существует так называемая "статутная" теневая экономика, которая включает осуществление официально разрешенных видов деятельности, но не оформленное правом (с целью, например, минимизации налогообложения).

Итак, мы делаем вывод о том, что экономической сфере органически присуще право, ибо экономика, в которой сталкиваются интересы различных индивидов, фирм, продавцов и потребителей, государства, наконец, - без права существовать не может, поскольку именно право определяет меру дозволенного эгоизма. Правовые параметры наряду с другими нормативными образованиями органически включены в экономику, экономика - всегда требует права.

Трудность правового воздействия на экономических агентов заключается в том, что наравне с "экономическими людьми" существуют и "неэкономические люди", которые действуют наперекор требованиям рациональности, интересы которых не овеществлены и не имеют стоимостного выражения, здесь право проявляет себя так же, как и в других сферах регулирования: как равный масштаб, применяемый к разным людям.

Одно из направлений в экономической теории - школа общественного выбора (Дж. Бьюкенен, К. Эрроу) - основывается на тезисе о том, что в любом поведенческом акте (от простых бытовых решений, касающихся покупки хозяйственной мелочи, оптимальной длины волос и цвета одежды до жизненно важных решений, связанных со вступлением в брак, рождением детей, получением образования) мы совершаем выбор. Этот выбор человек экономический совершает, руководствуясь ценностью какого-либо блага и альтернативной стоимостью этого блага. "Альтернативная стоимость любого товара или вида услуг определяется тем количеством другого товара или услуг, которым надо пожертвовать, чтобы получить данный товар или услугу."*(372) Внутренним ограничением (находящимся в экономической сфере) свободы выбора для экономических агентов является то обстоятельство, что количество товаров, услуг, а также денег, людей, земли, полезных ископаемых всегда конечно, ограничено. Выбор ограничен самой экономикой, с одной стороны, а с другой стороны, он ограничен институтами. Не случайно, что определение экономики как науки сводится к проблеме осуществления выбора в условиях ограниченности ресурсов*(373), и главное для правового развития, для формирования содержания права усматривают также в проблеме предпочтения того или иного варианта возможного поведения, проблеме выбора.

Этот выбор в процессе своей деятельности осуществляют как конкретные люди, так и организации, группы людей (существующие явно и неявно), а также государство. Государство, устанавливая те или иные правила, также находится в условиях выбора, так как измеряет стоимость законопроекта (не только возможную доходность, но и социальную полезность) и его альтернативную стоимость, т.е. возможные негативные последствия, потери для общества, выражающиеся как в виде материальных, так и социальных издержек. При этом выбор осуществляется и в случае, когда государство выступает как источник публичной власти, и в случае, когда государство выступает как экономический агент.

Поскольку деятельность государства как политической организации всего общества связана с управлением обществом (и не в последнюю очередь экономической сферой), решения, которые принимает государство, должны быть тщательно просчитаны с точки зрения предельной полезности этого решения для общества и его альтернативной стоимости. И выбор, который делает государство, облекаемый в правовую форму, и будет тем продуктом (с точки зрения экономики - товаром), который государство предлагает обществу. Если эти нормы выражены в императивной форме - налицо ограничение свободы выбора субъекта права (но не лишение свободы выбора вообще, так как решение следовать норме или нарушать ее остается за ним). Если эти нормы выражены в диспозитивной форме, они расширяют поле возможностей для экономических агентов, но не устраняют ограничения выбора. Таким образом, правовые нормы (или формальные институты) выступают для экономических агентов установленными извне ограничениями экономической деятельности. Они не могут их менять по своему усмотрению, и преимущества экономики, структурированной правовыми институтами, заключаются, именно в этой определенности, предсказуемости экономической среды.

Неопределенность экономической сферы, т.е. наличие разветвленной инфраструктуры, огромного ассортимента товаров, услуг, агентов и т.п., а также недостаточная или искаженная информация обо всех этих факторах порождают принятие решений в условиях неполного или неточного знания и, как следствие, порождают экономический риск (неоптимальное следование своему интересу). Институты, и особенно правовые, этот риск значительно уменьшают.

Таким образом, право в экономической сфере выступает своего рода общественным продуктом, ценность и полезность которого для общества заключается в его определенности, предсказуемости и обеспеченности.

Поскольку право вносит определенность, упорядоченность в социально-экономические отношения, вероятно, есть необходимость соотнести категории "экономический порядок" и "правопорядок". В экономической теории существует многообразие в подходах к определению и различению понятий "экономическая система", "экономический строй", "экономический порядок".